Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Страдание, испытываемое моей собеседницей, обусловлено тем, что она противоречит сама себе, т. е. ее слезы являются прямым выражением ее зависимости и потребности в признании. И все же, несмотря на сложные эмоции, она не может предъявить формальное требование, стремясь сохранить его и свою независимость (или, по крайней мере, ее образ). В связи с этим можно сказать, что императив независимости берет верх над императивом признания и даже делает его невнятным. Легко найти и другие примеры того, как независимость подавляет женские эмоции. Кэтрин Таунсенд — упомянутая ранее секс-обозреватель «Индепендент» — может стать замечательным примером сексуальной эмансипации. И все же, вот как она описывает то, что называет «самым женским положением»: «Итак, я оказалась в том самом женском положении: притворяясь беззаботной, я в то же время втайне желала прыгнуть к нему на колени и закричать: „Пожалуйста, люби меня!“»[356]. И Лиза Рене Рейнольдс, психолог, размышляя об интернет-знакомствах, говорит: «Вы полагаете, что никто не отреагирует на вашу страницу в соцсетях, если вы скажете, что хотите замуж и мечтаете о детях, поэтому вы не испытываете судьбу и не следуете за своей мечтой»[357]. Повторяю: я не хочу сказать, что у женщин нет стремления к независимости или что они не должны ее иметь. Напротив: я утверждаю, что мужчины могут придерживаться императива независимости более последовательно и в течение большей части своей жизни, и в результате могут оказывать эмоциональное господство над женским желанием привязанности, заставляя их приглушать свои стремления и имитировать мужскую отстраненность и жажду независимости. Из этого следует, что женщины, не заинтересованные в гетеросексуальной семейной жизни, детях и приверженности мужчин, с большей вероятностью окажутся эмоционально равными мужчинам.

В отсутствие четкой последовательности и ритуалов в процессе ухаживания, для поддержания своих и чужих притязаний на независимость и эмоциональную свободу, человек прилагает массу усилий, чтобы получить признание от другого человека, не будучи в состоянии этого требовать. Поскольку ценность личности не устанавливается заранее, она становится объектом межличностных переговоров. Ценность человека постоянно находится под угрозой из-за недостаточного проявления независимости. Противоречие между этими двумя непременными условиями — поддержанием независимости и получением признания — порождает экономический взгляд на личность и психику, т. е. взгляд, в котором признание должно быть уравновешено независимостью, не являясь при этом избыточным. В борьбе за установление собственной ценности или в попытках даровать ее другому, личность опирается на модель обмена, в которой недоступность выступает в качестве экономического сигнала ценности и, наоборот, в которой «любящий» может стать «чрезмерно влюбленным». В подавляющем большинстве случаев именно эта экономическая логика лежит в основе психологических советов женщинам. Например, в своем удачно названном бестселлере «Женщины, которые любят слишком сильно» (Women Who Love Too Much) Робин Норвуд, психолог, рассказывает истории некоторых своих клиентов/пациентов. Одна из них, Джилл, встретила мужчину по имени Рэнди и отлично проводила с ним время. «…Он позволил мне готовить для него и действительно наслаждался моей заботой… Мы прекрасно ладили», — признается Джилл. Вот как Норвуд продолжила свой рассказ о ней: