Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Размышляя о последствиях картезианского сомнения для модернизма, Ханна Арендт предполагает, что «конечно же, не способности, подлинность или вера были утрачены в эпоху модернизма и не сопутствующее им неизбежное доказательство чувств и оснований, а уверенность, которая прежде была неотъемлемой»[375] (курсив мой. — Автор). Точно так же мы можем предположить, что в современном переживании романтического страдания была утрачена онтологическая безопасность, обусловленная организацией процесса ухаживания в нравственной экологии выбора, взятием обязательств и ритуалом, а также вовлеченностью самооценки в социальную структуру общества. Онтологическая неуверенность, сопровождающая романтические страдания, распределена неравномерно.

Поскольку императив независимости преобладает над императивом признания, женщины в эпоху гипермодернизма живут в режиме далеко не картезианских сомнений по отношению к себе, без каких-либо нравственных принципов для формирования уверенности. Иначе говоря, в то время как картезианская неуверенность в себе мужчин, в конечном счете, ведет к утверждению их положения, знаний и чувств в мире, тот вид неуверенности, который был сформирован терапевтической культурой независимости и любви к себе, подрывает онтологическую основу личности.

Глава 5. Любовь, Разум, Ирония [376]

По моему опыту, поэзия либо сразу находит отклик в вашей душе, либо не находит его никогда. Вспышка откровения и ответная вспышка. Словно молния. Как любовь с первого взгляда…

Любовь. Влюбляются ли еще молодые, или этот механизм уже устарел, стал ненужным, нелепым, как паровоз? <…> Единственное, что он знал, влюбленность могла сто раз выйти из моды и снова в нее войти.

Д. М. Кутзее

«Бесчестье»

(Disgrace)[377]

Стюарт попросил меня достать полтинник из его бумажника, оттуда выпала фотография, я взглянула на нее и спросила: «Стюарт, кто это?». Он говорит: «О, это Джиллиан». Его первая жена… В бумажнике, через два, нет, три года после свадьбы…

«Стюарт, ты ничего не хочешь мне об этом рассказать?» — спрашиваю я.

«Нет», — говорит он.

«Уверен?»

«Да, — отвечает он, — я же говорю, это Джиллиан.» Он берет фотографию и кладет ее обратно в бумажник.

Естественно, я записала нас к семейному психологу.

Прием длился около восемнадцати минут. Я объяснила, что в основном моя проблема со Стюартом состоит в том, я не могу заставить его говорить о наших проблемах. А Стюарт в ответ: «Это потому, что у нас нет никаких проблем». «Вот видите!?» — говорю я (психологу).

Джулиан Барнс

«Любовь и т. д.»

(Love, etc.)[378]

Размышляя и описывая влияние французской революции на общественные нравы, Эдмунд Берк задумался о том, что ждет человечество:

Все приятные иллюзии, делающие власть великодушной, а послушание либеральным, гармонизирующим различные нюансы жизни… должны быть развеяны этой новой торжествующей империей света и разума. Все благопристойное убранство жизни должно быть грубо сорвано. Все супер-идеи, которыми владеет сердце, а разум считает необходимыми, чтобы прикрыть дефекты нашей слабой, дрожащей натуры и сделать ее достойной в наших собственных глазах, все эти идеи должны быть уничтожены как смешная, абсурдная и устаревшая мода[379].