Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Потребительская культура чрезвычайно преуспела и в решении сложнейшей задачи избавиться от традиционных сексуальных норм и запретов, и в сексуализации тела и отношений, поскольку она опиралась на авторитет и законность экспертов-психоаналитиков и психологов. В самом деле, эти науки приписывали сексуальности две основные роли в своем новом подходе к определению личности. Во-первых, они рассматривали психическую историю индивида как организованную вокруг (детской) сексуальности, и в этом смысле сексуальность стала существенным элементом того, что определяло человека и его, так сказать, психическую сущность. Но, во-вторых, сексуальность также быстро стала признаком здоровой личности. Обширная индустрия клинических психологов и консультантов утверждала, что полноценная сексуальная жизнь имеет решающее значение для здоровья и благополучия. Таким образом, сексуальность оказалась в самом центре идеи о достойном образе жизни и здоровой личности, проложив путь к позитивному определению сексуального опыта. Рассматривая сексуальность как отправную точку, т. е., сделав личность носителем своей собственной, уникальной правды, касаемой вопросов пола, и заставив достойную личность полагаться на здоровую сексуальность, психология тем самым сделала так, что прошлое и будущее человека оказались по обе стороны временной линии, повествующей об истории личности, и стали теперь вращаться вокруг секса и сексуальности. Человек не только рассказал себе свою историю как сексуальную, но превратил саму сексуальность и в практику, и в идеал, и в цель этого повествования.

Этот посыл психологии особенно усилился благодаря культурной и сексуальной революции, вызванной феминизмом второй волны начиная с 1960-х гг. Несомненно, таким мощным феминизм второй волны сделало переосмысление сексуальности как политического акта. Оргазмическая сексуальность и взаимное удовольствие стали теперь нравственными актами утверждения независимости и равенства. Сексуальное удовольствие стало своего рода подтверждением доступа женщин к полному равенству с мужчинами в качестве свободных и равноправных субъектов[107], превратив сексуальность в хранилище позитивного и даже нравственного самоутверждения. Хотя гей-движение не было напрямую связано с феминистским движением, оно также способствовало натурализации соотношения между сексуальностью и политическими правами, тесно связав половую принадлежность с основными ценностями демократической политики, а именно выбором, самоопределением и независимостью. Попавшая под категорию политических прав, сексуальность стала и естественным, и нормативным аспектом личности, однако в настоящее время она оторвана от свода правил, включивших ее в нравственные определения женственности и мужественности. Сочетание этих культурных факторов сделало пол, сексуальность и сексуальную желанность не только законными, но и основными в выборе партнера, в конечном счете предоставив этому критерию самостоятельную власть. Сексуальное влечение к кому-либо стало непременным условием романтических отношений.

Эти различные процессы и преобразования смыслового значения сексуальности стали ощутимы при появлении категорий «секси» и «сексапильность» как новых способов оценки себя и других, особенно в сфере романтических отношений. Появление этих культурных категорий стало результатом отделения красоты от характера и нравственности, поскольку сексуальность в потребительской культуре стала независимым признаком индивидуальности, а оргазмическая сексуальность превратилась в форму компетентности, к которой стремятся влюбленные и супружеские пары. Как указано в Оксфордском словаре английского языка, до 1920-х гг. слово sexy имело негативную стилистическую окраску. Только около 1950-х гг. в английском языке было зарегистрировано современное значение этого слова как позитивного и не связанного с понятиями красоты и нравственности человека. Например, в 1957 г. Уильям Кэмп пишет в своей книге «Перспективы любви»: «Есть в ней что-то такое, что буквально кричит о ее чувственности. Девушке не обязательно быть красивой, чтобы быть сексуальной»[108]. Все глубже проникая в культуру, понятие «сексапильность» стало обозначать гораздо больше, чем просто внешний вид; оно обозначало сущность человека, включающую в себя нечто, выходящее за пределы чисто физического. Как выразилась Софи Лорен: «Сексуальная привлекательность идет изнутри. Она либо есть, либо ее нет, и она, правда, имеет мало отношения к размеру груди, изгибу бедер или пухлым губам»[109]. Теперь сексапильность становится уникальной чертой, присущей человеку и говорящей о его привлекательности. Более того, она становится основной чертой при выборе партнера. Например, 52-летний Алан, руководитель отдела продаж фармацевтической компании, представляя большинство людей, делает следующее заявление: