Почему мама хочет напиться

Уже предвижу, что Луиза будет наслаждаться своей новой ролью несчастной брошенной женщины и намеревается пользоваться ею по максимуму. Она знает, что нет смысла плакаться мне, потому что в первый раз, когда она пришла ко мне со своей песней о том, какая она несчастная, я достала свой iPad и бодро предложила записаться на прием в местную прокуратуру за юридической консультацией, чтобы выяснить, как ей может помочь государство. Зато она прекрасно знает, насколько Саймона парализует ужас при виде ее истерии, что он обязательно даст ей выговориться до конца и не будет портить ее плач своими практическими советами.

Я тыкнула в календарь и сказала: «Я пошла. Встреча забита в календаре!», ведь все знают, что если что-то записано в календаре, то с этим бесполезно спорить. Это правило зафиксировано на каменных скрижалях.

Саймон нахмурился и спросил: «У тебя опять новая обувь, Эллен? Господи, сколько у тебя обуви сейчас?

Я категорически отрицала, что мои совершенно новые туфли были совершенно новыми, но лицо Саймона по-прежнему выражало сомнения. Наверное, он не верит, потому что моя коллекция обуви теперь достигла сумасшедших размеров, и я больше не могу прятать ее под кроватью. Это еще одна причина, по которой мне очень хочется избавиться от Луизы, потому что тогда я могла бы превратить вторую спальню в свою гардеробную. Конечно, если бы Саймон прислушался к голосу разума и позволил мне купить очаровательный коттедж в Уэллсе, то я могла бы перевезти свои туфли туда. Саймон настаивает на том, что мой план купить дом только для того, чтобы хранить там свою обувь, в некотором роде неразумен, но он явно ошибается.

Луиза оторвала голову от стола и посмотрела на меня полными слез, налитыми кровью глазами.

– Должно быть, приятно просто выйти вечером погулять, да, Эллен? Ни о чем не надо заботиться, – жалобно проговорила она.

Я почти сжалилась над ней, но потом она колко добавила:

– Еще и в новых туфлях! Я вот даже и не помню, когда покупала себе новые туфли, знаешь ли.

Черт возьми, да у нее ни стыда, ни совести! Луиза уже не раз намекала на то, что наши ноги практически одного размера, но это не так, ее ноги намного больше моих, и она не посмеет надеть моих лапочек на свои (все еще удручающе грязные) лапы.

– Может, ты тоже хочешь пойти, Лу? – предложил Саймон с отчаянием в глазах. – Я присмотрю за детьми. Тебе же не долго собираться, да? Умоешься, причешешься и готова покорять мир. Эллен может одолжить тебе что-нибудь из одежды и обуви. Может, развеешься.

Да уж, раз Саймон сам вызвался присмотреть за восемью детьми, то он и правда отчаянно хочет отдохнуть пару часов от своей сумасшедшей сестрицы. Но я куда хитрее его. Не зря ведь я так ловко решила провернуть свой побег из этого дурдома, и меня так просто не заставишь сидеть с Луизой на людях и слушать ее разглагольствования о том, как буржуазные капиталисты разрушили ей жизнь и украли ее юность.

Кроме того, одним расчесыванием тут делу не поможешь. Скорее всего, патлы Луизы видели ножницы и расческу еще тогда, когда Тони Блэр был премьер-министром. «Надо быть хитрее, Саймон», – мрачно подумала я, осторожно хлопая Луизу по плечу (и пихнула ее обратно в кресло), и сказала: «Ну что ты, Саймон, конечно, Луиза еще не готова. Она переживает очень тяжелое время, и сейчас последнее, что ей необходимо – это идти в непонятный шумный паб, полный незнакомцев. Я бы осталась дома и посидела бы с тобой, Луиза, но просто я никак не могу отменить встречу, прости!»

И с этими словами я выскочила за дверь, а Саймон уныло откинулся на спинку стула – все его надежды отправить детей на второй этаж с бесконечным количеством конфет и планшетов, а самому валяться на диване перед телевизором ускользнули от него, и теперь ему снова предстоит перспектива слушать, как его сестра рыдает о том, что все мужчины ублюдки, уже четвертую ночь подряд (репертуар Луизы довольно ограничен; она начинает с того, что очень хочет убить Бардо и Скатак, затем переходит к тому, как Богиня оставила ее и что с ней будет, и заканчивается все яростными криками о том, что патриархат ее угнетает – это уже после того, как прикончит целую бутылку). С другой стороны, он был слишком подавлен, чтобы даже спросить, с кем я встречаюсь, что мне даже на руку, ведь я до сих пор не решилась рассказать ему о Чарли.

В конце концов вечер прошел совсем не так, как я ожидала. Мы встретились в довольно шикарном винном баре (винные бары снова стали популярны? Их совсем было не видно после восьмидесятых, но теперь они на каждом шагу). Мы вели вежливую болтовню в духе «как дела?» и «все хорошо, спасибо», в то время как я думала про себя: «Все будет хорошо, нам не придется говорить о чувствах, мы просто выпьем немножко, как два цивилизованных человека, и пойдем каждый своей дорогой». Из-за Луизы у меня уже глаз дергается от разговоров о чувствах. Внезапно в нашем бессмысленном разговоре возникла пауза и Чарли спросил: «Почему ты меня избегала?»