Почему мама снова навеселе

Я впервые задумалась о том, а что же будет, когда дети оставят родительский дом. Получается, что и Саймон уйдет из моей жизни? Ведь больше не будет причин нам с ним пересекаться. Возможно, только на выпускном, когда Джейн окончит универ, а потом мы с ним увидимся лишь на ее свадьбе, при условии, что она вообще соберется замуж. То есть выходит, что мы с Саймоном годами не будем видеться, не будем разговаривать… Вообще рядом не будет Саймона… Мир как будто замер на секунду, как в тот раз в пабе, когда я не узнала себя в зеркале.

Я до сих пор в разобранном состоянии, стараюсь собрать себя по частям, и если в моем сознании образуется еще одна дыра в форме Саймона, то я даже и не знаю, как со всем этим справлюсь. Сколько раз возникали моменты, когда я с большой радостью попрощалась бы с Саймоном навсегда, прямо дала бы ему пинка под зад и пожелала бы: «Скатертью дорожка!» Но он был прав. Нас с ним связывает так много, мы с ним так много соли съели вместе, нас объединяет общее прошлое, и если сейчас он исчезнет из моей жизни, то я совсем потеряюсь и не смогу разобраться, кто я и что я такое. Так что лучше бы нам сменить сейчас тему и не вдаваться в детали.

– Саймон, – твердо произнесла я, – ты зачем ко мне пришел?

– Хотел сказать про Мариссу. Хотел узнать твое мнение, правильно ли я поступил.

– Какая разница, что думаю я. Важно. Что. Ты. Думаешь. Зачем тебе мое мнение?

– Потому что… я ценю твое мнение.

– Потому что я всегда права?

– Не всегда. Ты просто думаешь, что ты всегда права. Это не одно и то же.

– Вот здесь ты ошибаешься. То есть ты хочешь знать мое мнение, потому что я всегда права?

Саймон понурился.

– Послушай, Саймон. Мое мнение в данной ситуации вообще не играет роли. Ты сам как считаешь? Ты правильно поступил?

– Да. То есть я думаю, что правильно. Скорее всего. Почти наверняка.

Тут вздохнула я.

– Нет, так не пойдет, давай еще раз. Что ты чувствуешь по поводу разрыва с ней?

На лице Саймона появилось выражение ужаса, которое всегда появляется, если его заставляют говорить о чувствах. Я-то надеялась, что совместная жизнь с Мариссой, поездки на парные ретриты, не считая еще и ту семейную психотерапию после нашего развода, помогли ему справиться с боязнью проявлять и обсуждать свои чувства. Но, увы и ах, нет.

– Обязательно это обсуждать? – неохотно буркнул он.

– Обязательно. Скажи, что ты чувствуешь, Саймон, – угрожающе начала я. – Хоть раз в жизни сделай над собой усилие, ты же метросексуал, новый тип мужчин. У тебя получится. Ты же ходил к психотерапевту и все такое.

– Ну да, ходил. Только обсуждать с психотерапевтом подобные вещи совсем не то, что говорить об этом с простыми людьми.

– Саймон! – не выдержала я его виляний. – Либо дело говори, либо не канифоль мне мозги! Что ты там чувствуешь?

– Знаешь, если тебя сократят на работе, то с таким заботливым отношением и эмпатией ты вполне можешь стать психотерапевтом, – не без сарказма заметил Саймон. – Ладно, скажу. Я озадачен, что отношения не получаются. Я чувствую себя одураченным, я с самого начала неправильно трактовал ее намерения. Мне неприятно, что, возможно, из-за меня она не встречалась с тем, с кем могла завести ребенка, и если у нее дальше ничего не получится, то, возможно, это будет моя вина. Но с другой стороны, я чувствую такое облегчение. Я теперь могу быть самим собой и не подстраиваться под чье-то мнение и осуждение. В этих отношениях я все время ощущал, что я должен быть кем-то другим, чтобы соответствовать ее стандартам, а не самим собой.

– Она что, запрещала тебе пукать в ее обществе?

– Нет… хотя, наверно, да. Я в том смысле, что если ты не можешь пернуть рядом с человеком, то разве можно с ним быть самим собой? Да и не только это. Все остальное тоже.

– Если честно, если бы ты сдерживал свое намерение выпустить газы хоть иногда, пока мы жили вместе, то я была бы тебе очень признательна. Однако ты полагаешь, что ты не мог расслабиться и быть самим собой рядом с ней? Это и подтолкнуло тебя расстаться с ней? Тебе стало лучше?

– Да, так и есть. Ты права!

– Я всегда права!

– Так или иначе, но иногда мне кажется, что ты единственная женщина, с которой я был самим собой.

– Смотри не пукни.

Его телефон звякнул.

– Надо идти. Питер пишет, что еды в доме нет, а он хочет кушать, просит, чтобы я взял навынос курицу из Nando’s.

– Он все это время, что живет у тебя, ест какие-нибудь овощи, какую-нибудь клетчатку получает?

– Кажется, он получает клетчатку из космоса, потому что после него унитаз все время забивается!

– А, ну ничего, привыкнешь!