Почему Мангышлак

Довелось быть Сарай-Учуку и столицей. Это случилось уже во времена Ногайской орды. К тому времени город был разорен войсками Тамерлана и приходил в запустение. Новообразованная Ногайская орда придала угасающей жизни города импульс, но ненадолго. Сама Орда утратила позиции из-за междоусобиц и под натиском крепнувшей Руси, калмыков и казахов. Добили ее голодные годы, засухи и эпидемии.

Конец некогда сиятельной славе Сарай-Учука положили «воровские», то есть вольные, не состоящие на государевой службе казаки. В 1580 году они захватили изрядно обветшавший Сарай-Учук, перерезали местное население, а само поселение сделали ставкой для своих разбойных и пиратских операций.

Было уже около шести вечера, когда мы въехали в Сарайшык. Оксана уверенно вела нас по аккуратным сельским улицам, вдоль почты, сельсовета, магазинов, кафе, школы, уверяя, что знает, где находится отмеченный в ее картах «Археологический памятник “Городище”». И столь же уверенно и предсказуемо привела нас в самую дыру.

Здесь закончился и всякий частный сектор, сначала он был основательный, тучный, выдающий рачительного хозяина, затем все плошал и плошал и, наконец, иссяк.

Вокруг было подобие свалки. Не место целенаправленного сбора мусора, а скорее нечто стихийное, возникшее на руинах. Истлевшие доски, куски проволоки, вывороченная земля, обломки глинобитных кирпичей, вездесущая пленка, обломки стекла и нанесенный отовсюду ветром мусор.

Однако виднелись вдали ивовые заросли. Их серебристо-пыльные верхушки колыхались под низовым ветром, который обычно и разгуливает по-над широкой водной гладью. Мы пошли к ивам и вскоре выбрались на крутой глиняный берег Урала. Река была широка, полна, стремительна и упругим, мощным усилием, будто откормленный ломовой конь, тащила водный поток к югу, к Каспию, в «Синее морцо».

В этом месте река делала крутой поворот и била прямо в берег. Такая ситуация долгое время была источником неисчислимых проблем как для местных жителей, так и для археологической науки. Мощнейший ток воды долгие годы бил в глиняный берег и совершенно варварски и неумолимо, размывал богатейший культурный слой средневекового города.

Сейчас берег укрепили бетонной дамбой, весьма впечатляющей мощью и размерами, но бог ведает, сколько артефактов, свидетельств, сокровищ утеряно безвозвратно, в прямом смысле смыто с лица земли неостановимым потоком.

Многое сохранилось. Вскоре мы дошли до раскопок. Уже на срезе ближайшего раскопа было видно, насколько здесь обильный культурный слой. Из него торчали напластованиями, как в вафельном торте, кости и глиняные обломки. Отовсюду. Без счета. На одном из раскопов лежал человеческий череп, весьма и весьма сохранившийся. Фрагментов же худшей сохранности, в которых, впрочем, без труда можно было распознать человеческие останки, было в изобилии.

Хорошенькую же резню здесь в былые времена устраивали воины Тамерлана и воровские казаки! А счету менее эпичным, но от того не менее кровавым стычкам здесь не велось от века.

Странно было разгуливать здесь, по открытому берегу, в виду большой реки, среди куч человеческих костей. Вскоре показался большой, с хоккейную коробку, навес на множестве металлических подпорок. Под ним были все те же раскопки, но с обилием фактического материала. Более-менее крупные куски глиняной утвари, камни-жернова, выложенные в подобие скелета кости.

Наш сын спрыгнул в этот раскоп и стал деловито расхаживать по нему. В какой момент в руках у него оказалась палка, я проглядел. Никогда нельзя уследить, как в руках у мальчиков оказывается палка. Хлоп. Что-то лопнуло со звуком, с каким лопаются закупоренные бутылки. Нечто сферическое, белое, похожее на свод человеческого черепа, разлетелось под ударом палки. Упс. Будем считать, что нам показалось.

– Мам, как считаешь, Тамерлан нормальное же имя? – задумчиво спросил сын.

Мы еще походили по городищу, почитали аншлаги, поразмышляли о бренности всего сущего. О том, как бесследно исчезают цивилизации и народы и всякое о человеке напоминание. С другой стороны городище теснило вполне себе современное кладбище. Новые надгробия подступали к раскопам почти вплотную. Новые кости лежали бок о бок со старыми.

Обратный путь к машине оживила встреча с колонией забавных зверьков. Широкий и неглубокий овраг, поросший дикой травой, оккупировала колония сурков-байбаков. Смешных, довольно крупных и неуклюжих, но только с виду, животных. Это толстые, широкопузые, короткохвостые и щекастые зверьки с большой пуговицей носа, хитрыми глазами и короткими мощными лапами. Именно такой грызун, точнее его североамериканский родич – лесной сурок, является главным действующим лицом забавной американской традиции предсказывать наступление весны.