Почему Мангышлак

Остался один вариант – Каргалы. Время приближалось к пяти часам вечера. Солнце было еще высоко, но мы понимали, что пока доедем, пока найдем искомое, будет уже глубокий вечер. Однако Каргалы манили. Это удивительный памятник древних цивилизаций, древнейших времен, свидетельство совершенно иного мира. Древние медные копи.

И коли уж я оседлал любимого конька, что все в мире пронизано невидимыми нитями и увязано меж собой, Каргалы отлично подойдут для еще одной порции досужих рассуждений.

Во-первых, на Урале и прилегающих к нему областях медистые песчаники – содержащие медь породы – находятся в отложениях пермского возраста. (Уж как я не хотел приплетать Пермский геологический период, но, видимо, без него никуда.) Да, он есть! Спасибо сэру Родерику Импи Мурчисону. Еще одному великому человеку, отыскавшему в великих пермских грязях новый – да какой! – смысл.

Еще один великий человек, которому благодарные пермяки до сих пор не удосужились поставить не то что памятник, а хотя бы скромный бюстик. Зато мы сейчас в Перми заваливаем склон оврага, где сэр Родерик впервые наткнулся на пермские обнажения, строительным мусором – отсыпаем площадку под высотки.

Все что мы умеем – копать и закапывать.

Итак, медистые песчаники. Если взглянуть на палеографическую схему, медистые песчаники идут полосой прямо посреди нынешнего Пермского края с севера на юг. Это так называемая верхнекамская группа медных месторождений.

Южнее пермского края, уже ниже Уфы, к Уралу примыкает еще одна обширная площадь песчаников – уфимско-оренбургская группа месторождений. Именно на ее запасах около четырех-шести тысячелетий назад таинственные горняки образовали, как пишет, ссылаясь на заводчика Ивана Твёрдышева, Алексей Иванов в книге «Вилы», «По множеству рудокопных мест… великия заводы».

Современные исследования упоминают о примерно 5 миллионах тонн медной руды и выплавке из нее от 100 до 150 тысяч тонн металла рудокопами и металлургами бронзового века. Следы их штолен, да и сами штольни до сих пор встречаются в степях Каргалы и поражают своей сохранностью. У Ивана Ефремова есть рассказ «Путями старых горняков» – о том, как герои провели в путешествии по таким штольням больше суток.

Освоение Каргалинских месторождений продолжалось две-три тысячи лет. А затем таинственные металлурги по какой-то причине вдруг покинули оренбургские степи, не выработав и половины запасов.

Кто они были? Куда они ушли? Быть может, кто-то более сильный и напористый предъявил права на эти земли и обратил против древних каргалинских рудокопов отлитые ими же боевые топоры.

В то время небывалое могущество в Великой Степи приобрело степное государство скифов. Возможно, они согнали с места металлургов Каргалы, возможно истребили их. А может быть, рудокопы ушли после какого-то катаклизма или мора.

Как бы то ни было, Каргалы не были закрытым городом кудесников металла, с тщательно оберегаемыми секретами. Связи народов и мест и в то время были обширнейшими и крепчайшими. Велась торговля, велся всякий обмен.

На Южном Урале спустя небольшое время появляется так называемая «Страна городов» – укрепленные поселения Аркаим, Синташта, Чекотай, Бахта, Шикуртау и им подобные. Их особенностью, помимо жизни и уклада, были и некоторые ноу-хау в сфере металлургии.

К этому же времени или даже чуть раньше на Среднем и Северном Урале, в нынешних пермских землях, относятся первые находки, говорящие об овладении приемами металлургии.

Что примечательно, литьевые формочки находят преимущественно в женских захоронениях. Это наводит на мысль, что первыми пермскими металлургами были женщины. Возможно, они, вольно или невольно, будучи выданными замуж или захваченными в плен, попали сюда прямо с рудников Каргалы, став первыми передатчиками технологий выплавки меди и литья бронзы. Образ праматери – повелительницы стихии закрепился в сознании местных народов, и с тех пор женщин было принято хоронить с соответствующей атрибутикой. А могло быть и совсем по-иному.

Участвовавшие в культурном обмене североуральцы подсмотрели у южноуральских рудознатцев приметы обнаружения пород и руд, переняли навыки и технологии и стали выискивать в дремучих своих лесах месторождения. Они без остатка посвящали себя этому тяжкому и опасному труду, который заводил их порой далеко от дома и глубоко под землю. В таких условиях женщине пришлось приняться за выплавку, и она стала хранительницей не только домашнего очага, но и тигля – печи для выплавки металла.

Или же все было совсем не так. Однажды на берегах северной реки появились во множестве пришлые люди. Это был так называемый выселок – место, где селились люди, по какой-то причине отколовшиеся от своего племени, общины и искавшие для себя новой жизни. Возможно, это была как раз часть тех самых каргалинских горняков, бежавших от напора скифов. Или же их гнала прочь другая неодолимая силища.