Почему распался СССР. Вспоминают руководители союзных республик

– Поводом для этих событий действительно стало принятое 30 марта 1990 года Верховным советом Эстонской ССР решение о государственном статусе Эстонии. Этим документом власть СССР на территории Эстонии была провозглашена недействительной и был объявлен так называемый переходный период для восстановления Эстонской Республики. Интердвижение, которое действовало с 1988 по 1991 год, выступало за сохранение советских порядков и против восстановления независимости Эстонии. Наиболее активно это движение развернулось на заводах союзного подчинения. Пятнадцатого мая разбушевавшимся членам Интердвижения удалось ворваться во двор парламентского дворца, но в само здание они проникнуть не смогли. Напряжение стало спадать после того, как перед мятежниками появились депутаты Верховного совета Эстонии, генерал-лейтенант Зияутдин Абдурахманов и полковник пограничных войск Эстонии Евгений Кочегаров. Благодаря тому, что войска не стали вмешиваться, и тому, что по призыву Народного фронта к зданию Верховного совета стали прибывать тысячи горожан, мятеж провалился.

– Сторонников независимости Эстонии беспокоило, что эстонцы теряют национальную идентичность. В советские годы в республику приехало много русскоязычного населения, а значительную часть эстонцев выселили в Сибирь. Можно ли считать этот фактор решающим в стремлении Эстонии выйти из СССР и определяющим в отношениях с Москвой?

– На самом деле волны русификации накатывались на Эстонию несколько раз. Политика Российской империи второй половины XIX века была нацелена на подавление самоопределения этнических меньшинств и укрепление унитарного национального государства. Но тогда усилия по русификации эстонцев были не очень успешными из-за сильного национального самосознания, основанного на древней культуре. Другой период пришелся на середину ХХ века: в июне 1941 года из Эстонии были депортированы либо отправлены в лагеря больше 10 тысяч человек. Еще свыше 20 тысяч выслали в марте 1949 года. Параллельно в Эстонию ежегодно прибывало в среднем более 10 тысяч русскоязычных представителей других национальностей. В 1970–1980-е годы начали всячески пропагандировать двуязычие, переводить на русский язык делопроизводство и вообще русифицировать государственные учреждения. Разумеется, все это отложилось в исторической памяти народа и очень сильно повлияло на наше стремление к независимости.

До Второй мировой войны Эстония была в этническом смысле одним из самых гомогенных округов в Европе. В 1934 году 88 % населения страны были эстонцами, а если брать территорию в сегодняшних границах (без Петсери и области за Нарвой) – то все 92 %. В 2011 году, по данным переписи населения, эстонцы составляли уже всего 68,5 %.

– Как складывались ваши отношения с Москвой после того, как вы обозначили свое движение к независимости?

– Достаточно интенсивно. Нас постоянно обвиняли в том, что наши законы не соответствуют общесоюзным, а меня неоднократно вызывали на ковер, требуя, в частности, чтобы я аннулировал свою подпись под Декларацией о суверенитете Эстонии. Должен сказать, что отстаивать позицию Эстонии, когда ты один, а их много и все уговаривают и давят, было трудно. Но спасало то, что, находясь в Москве, я знал, что меня поддерживает подавляющее большинство эстонцев, которые хотят справедливости.

– Насколько хорошо Горбачев понимал происходящее в Эстонии и в соседних республиках? Были ли у вас с ним личные встречи?

– Это стоит спросить у самого Горбачева. Его мемуары оставляют впечатление, что он был информирован недостаточно хорошо. Например, в книге «Наедине с собой» он пишет: «В Прибалтике республиканские Компартии не смогли, не сумели наладить конструктивные отношения с умеренными группами в народных фронтах и попросту отдали, уступили все политическое поле сепаратистам-экстремистам» (цитата со страницы 549. – А.Д.). С такой оценкой я решительно не согласен. А личных встреч с ним у меня было немало.

– Известно, что Эстония наравне с другими балтийскими республиками, а еще Грузией, Арменией и Молдовой не участвовала в подготовке нового Союзного договора. Были ли со стороны Москвы попытки уговорить вас присоединиться к этому процессу?