Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

За период с 899 по 955 г. мадьяры осуществили в общей сложности 33 набега на Европу{85}. В конце IX столетия они опустошили Ломбардию, нанеся страшный ущерб многим городам Северной Италии (венецианцев и в этом случае спасло островное положение их города). Пала под натиском венгров Моравская держава (906), а затем начались постоянные вторжения в восточные и южные германские земли (907–917). В 915 г. к венграм присоединились еще и чехи, но, вообще-то, мадьяры неплохо справлялись со своим делом сами. После себя они оставляли лишь руины и пожарища. На Западе набеги доходили до Лотарингии и Бургундии, на юге – до Апулии. В 924 г. венгры сожгли Павию – древнюю столицу лангобардов, которая по красоте, согласно некоторым оценкам, превосходила даже Рим. Первое по-настоящему тяжелое поражение от германского короля Оттона I они понесли лишь в 955 г. После этого мадьяры вынуждены были прекратить набеги и грабежи, а позднее перейти к оседлому образу жизни{86}.

Эпоха варварских набегов наносила серьезный ущерб не только городам, но даже сельскому хозяйству. Например, норманны во время своих набегов умудрялись истреблять как людей с их поселениями, так и зерно на полях, что впоследствии обрекало на голод и вероятную смерть тех, кто выжил в ходе самого нашествия{87}. Поэтому далеко не всякую землю имело смысл обрабатывать.

Крестьяне, не уверенные в собственной безопасности, вынужденно теснились вокруг феодальных замков, где могли получить хоть какую-то защиту. Вследствие этого ценность земли довольно сильно различалась, причем отнюдь не в зависимости от плодородия, а скорее в зависимости от местоположения по отношению к точкам, из которых обеспечивалась их охрана. Незащищенные территории в целом ряде случаев вообще не обрабатывались. По некоторым данным, в IX в. больше половины земель во Франции, а также четыре пятых в Италии и Англии просто пустовало{88}.

Разрушительные последствия набегов, со всех сторон обрушившихся на Европу, серьезно тормозили экономическое развитие. Однако постепенно ситуация тем или иным образом начинала стабилизироваться. В одних случаях агрессоры получали жесткий отпор со стороны постепенно укреплявшихся государств. В других – европейские монархи шли с ними на компромиссы, предоставляя территорию для оседлого проживания. В итоге кочевые бандиты меняли свой образ жизни, начинали создавать собственные государства на новых местах и прекращали осуществлять массовые набеги. «Хищники превращались в правителей и очень быстро начинали осознавать преимущества сбора налогов в сравнении с грабежом»{89}. Переломной эпохой в отношениях «старых» европейских народов с недавними пришельцами стала, по всей видимости, вторая половина X в.

Конечно, и после этого проблемы не были до конца разрешены. В частности, норманны[8], вытеснившие арабов с Сицилии и установившие постепенно свой контроль над всей Южной Италией, продолжали осуществлять пиратские набеги. Даже в середине XII в. венецианские суда страшно страдали от атак сицилийцев{90}. А в тех случаях, когда норманны сражались на суше, они по-прежнему проявляли чудеса жестокости и осуществляли масштабные разрушения. Так, например, в 1084 г. Роберт Гвискар совершенно разорил Рим, изгоняя оттуда императора Генриха IV. Все летописцы, описывавшие это событие, согласны в том, что пожаром была уничтожена значительная часть города. Немалую роль в сожжении и погромах сыграли сицилийские сарацины, которые являлись важнейшей составной частью норманнского войска. В итоге многие выдающиеся граждане Рима были отправлены в рабство в Калабрию{91}. Стоит ли удивляться тому, что Вечный город никак не мог подняться, страдая то от арабских разорений, то от норманнских погромов? Даже в 1125 г. Вильгельм Мальмсберийский писал о норманнах Италии: «Этот народ приучен к войне и почти не знает, как без нее жить»{92}.

Но все же, несмотря на сложившиеся военные традиции, надо признать, что масштаб угрозы, нависавшей над европейскими землями, стал в XI–XII вв. несоизмеримо меньше, чем в VIII–X столетиях. Результат не замедлил сказаться. «В промежутке с 950 по 1300 год население Европы увеличилось в три раза»{93}. Трудно, конечно, определять в наши дни, как конкретно развивалось хозяйство тысячу лет назад, однако, по оценке крупнейшего французского медиевиста Жака Ле Гоффа, между 950 и 1050 гг. на всем пространстве христианского мира произошло ускорение экономического роста{94}. Примерно такие же оценки в своих работах по экономической истории дают Энгус Мэддисон и Егор Гайдар{95}. В целом можно сказать, что за последние десятилетия общим местом в исторической науке стало то, что «примерно в 1000 г. или даже раньше экономика Запада вошла в фазу впечатляющей экспансии, продолжавшейся до 1300 г.»{96}.