Почему сердце находится слева, а стрелки часов движутся вправо. Тайны асимметричности мира

Самый очевидный и важный случай инверсии символов в биологии произошел в XIX веке, после того как Брока показал, что у большинства людей область мозга, контролирующая язык и речь, расположена в левом полушарии. Во Франции это стало настоящей теоретической проблемой, потому что со времен Декарта мозг было принято считать симметричным: «Я полагаю… мозг двойным органом, так же как у нас два глаза, две руки, два уха, да и все органы наших внешних чувств двойственны». В 1800 году французский физиолог и врач Биша выразил эту идею еще точнее, подчеркнув анатомическую симметрию мозга, а затем обосновав ее теоретически: «Гармония для функций органов то же самое, что симметрия для их строения; это предполагает совершенное равенство силы и действия… Две части, по сути, схожие в своем строении, не могут отличаться по способу действия». Биша допустил ту же ошибку, что и Эрстед примерно десять лет спустя, предположив, что если органы внешне симметричны, то должны быть симметричны и функционально. Основываясь на этом, он пошел дальше, предположив, что отсутствие симметрии должно вести к неправильной работе мозга или безумию: Симметрия: Асимметрия:: Гармония: Дисгармония:: Правильность: Неправильность:: Здравый рассудок: Безумие[543].

Даже в 1865 году, убедительно продемонстрировав, что левая и правая половины мозга выполняют разные функции, Брока держался идей Биша:

«Теперь есть физиологический закон, который выполняется везде без исключения: а именно, два органа, которые равны или симметричны, обладают одинаковыми свойствами, и было бы довольно странно, если бы из этого закона были произвольные исключения».

Тем не менее Брока знал, что в науке главное все же эксперимент, а не теория, поскольку продолжал так: «Безусловно, наблюдение выше теории, и иногда нужно уметь преклоняться перед фактом, каким бы необъяснимым, каким бы парадоксальным он нам ни казался». Показательно здесь слово «парадоксальный». Парадокс может возникнуть только в том случае, если факты интерпретируются с точки зрения заранее известной истины, которой Природа почему-то не соответствует. И снова перед нами главная идея «симметрия – это истина; истина симметрична», со всей логикой того, что Джон Стюарт Милль называл «глубоким сном твердых убеждений»[544].

Битва за спасение «закона симметрии» Биша еще не проиграна. Встречаются два подхода к этой теме, оба из них основаны на инверсии символов. Один, упомянутый неврологом Хьюлингсом Джексоном, предполагает, что правое и левое полушарие имеют различия в развитии: в левом более развита передняя доля мозга (область, связанная с деятельностью), в правом – задняя (область, больше связанная с восприятием). Подобно тому, как во френологии считалось, что высшие моральные качества пребывают в передней части мозга, а более низменные, более примитивные инстинкты – в задней и в стволе, так и согласно теории Джексона высшим достижением человека является язык, который возвращается на свое законное место: Левое: Правое:: Речь: Восприятие:: Переднее: Заднее:: Человек: Животное:: Мораль: Инстинкт. Другой подход, использующий инверсию символов, был с готовностью принят современниками Брока в том смысле, что у правшей язык и речь контролирует левое полушарие, а у левшей – правое: Речь в левом: Речь в правом:: Правши: Левши. Это не спасло теорию Биша, но, казалось, восстановило симметрию системы. Это произошло за счет фактов и в течение полувека препятствовало правильному описанию языка у левшей. Такова сила теорий, основанных на идеях симметрии – иногда они преобладают даже над самыми достоверными фактами[545].