Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

И здесь встает страшный вопрос, о котором мы забыли во всех нынешних дискуссиях. Почему, как только по тем или иным причинам уходила, распадалась советская власть, практически ничего не оставалось от советского человека, от того, что называлось «социалистическим образом жизни»? Есть советская власть – есть особый образ жизни, нет советской власти – все возвращается к тому, что было до революции, до «октябрьского переворота» Ленина и Троцкого. Ведь то, что мы наблюдали в начале 1992 года, речь о погромах на предприятиях, брошенных властью, о массовых разграблениях машинно-тракторных станций и даже брошенных властью предприятиях оборонной промышленности, происходило и раньше. К сожалению, из-за страха оказаться среди очернителей, наши литераторы так и не написали ничего серьезного о жизни и мыслях советских людей, которые на несколько лет оказались в зоне гитлеровской или румынской оккупации. Кстати, многие оставшиеся в живых представители дореволюционной одесской интеллигенции во время оккупации выехали жить в Румынию. А потом наш СМРЕШ их отлавливал и отправлял в Гулаг.

Ушла советская власть из моей родной Одессы в октябре 1941 года, и за сутки до прихода румын в город одесситы буквально раскурочили, растащили по домам мебель из санаториев, даже сняли занавески в комнатах. А на дверях всех государственных магазинов написали уже по-румынски «privat». И в 1991 году происходило нечто подобное. Мой сосед Саша, бывший тракторист, в деревне Тарусово в Подмосковье умудрился перетащить к себе на участок аж три трактора из совхозной мастерской. Он их отремонтировал и начал жизнь предпринимателя. По крайней мере, традиционный русский мещанин за 20 лет после появления советской Одессы сохранился. И как только вместе с советской властью, правда, как оказалось, на время, ушел страх, русский мещанин целиком отдался в руки жажды халявы.

Декабрь 2017

Спор с патриархом Кириллом: слово «грандиозная» неприменимо к программе уничтожения

Почему мой сосед по студенческой общаге не захотел жить в системе советского абсурда

И все-таки я вынужден объяснить, почему с моей точки зрения Его Святейшество патриарх Кирилл был неправ, называя коммунистическую программу переделки человека, идеалы вождей Октября «грандиозными». Наверное, не применимо слово «грандиозный» к программе уничтожения всего, что, по словам Карла Маркса, защищало частную собственность, к программе уничтожения религиозных чувств, семьи, морали и права. Эта программа пролетарской революции не только не была отделена от крови, как думает патриарх Кирилл, но и предусматривала физическое уничтожение всех тех, кому, как говорили вожди Октября, большевики «не имели, что сказать». И эта «грандиозная» программа построения нового мира была направлена не только против частной собственности, но и против свободы, и прежде всего против свободы. Не было ничего «справедливого», как говорил Лев Троцкий, в праве революции распоряжаться жизнью людей. Там, где справедливость воспринимается как полное равенство, жизнь кончается. Полная однородность и одинаковость с жизнью не совместимы.

И мне думается, что сегодня надо напомнить тем, кто продолжает, как патриарх Кирилл, верить в «грандиозность» и «величие» идеалов Октября, об исходной античеловеческой сути этих идеалов, ибо без этого трудно понять, почему русские люди в подавляющем большинстве так и не хотели знать, при каком коммунизме они живут. Люди не впускали в свою душу идеологию коммунизма, ибо нормальному человеку на самом деле было трудно смириться с тем, что он обречен до своих последних дней жить в противоестественном обществе, связавшем свою судьбу с откровенной утопией. Не забывайте, основная особенность советского человека состояла в осознании того, что СССР со своими абсурдами будет жить вечно. Отсюда и трагизм людей, как правило образованных, умных людей, не могущих душой примириться с советской системой, с детищем того, что патриарх Кирилл сегодня называет «грандиозной идеей».