Почему жирафы не стали людьми и другие вопросы эволюции

В то время как наши предки спускались на землю и осваивали новый образ жизни травоядных жителей саванны, жирафы из последних сил цеплялись за деревья и терпели крах. Оставаться верным листвяной диете было непросто, не всем удалось вытянуть шеи и ноги в достаточной мере. В любом случае у деревьев есть преимущество – им не надо ходить, так что они меньше ограничены физикой и могут вырастать хоть до ста метров высотой. В мезозое подобное противостояние зауропод и секвой довело тех и других до рекордных размеров, но в итоге ёлки победили, вознесли кроны на недосягаемую высоту и своими голыми несъедобными стволами истребили своих пожирателей-ящеров. В плиоцене история повторилась, только теперь на ринге боролись акации и жирафы. Как и раньше, деревья в целом выигрывали, но и у жирафов была лазейка: дерево растёт долго, от семечка до гигантского зонтика оно должно пройти все промежуточные стадии, на которых его можно сколько угодно объедать.

Кстати, не только жирафы пошли путём удлинения: антилопа геренук Litocranius walleri не только вытянулась ногами и шеей, но ещё научилась вставать на задние ноги, чтобы доставать до как можно более высоких веточек. Правда, в ископаемом виде геренуки известны крайне фрагментарно (единичные кости из кенийского местонахождения Лайньямок с древностью 350 тыс. л. н. и замбийского Брокен-Хилл – 300 тыс. л. н.), так что их эволюционный путь пока в полном тумане; ясно только, что путь этот был довольно длинным, так как супервытянутые пропорции и низкокоронковые зубы не могли возникнуть вдруг. Уникальность геренуков среди всех антилоп и их отсутствие в палеонтологической летописи сами по себе показательны: значит, они всегда были очень редкими, стало быть, такая адаптация не очень-то эффективна.

Не самые прогрессивные жирафы оказались на грани исчезновения. В начале плиоцена в Китае ещё паслись последние самотерии – Samotherium sinense (он же Alcicephalus sinense). Видимо, не случайно они же оказались самыми большими представителями подсемейства Samotheriinae. У одних особей китайских самотериев рожки были крошечными, у других же, напротив, – длиннющими, расходящимися широко в стороны, наподобие жирафокериксовых и инджанатериевых.

Сиватериевые Sivatheriinae тоже вымирали, хотя некоторое разнообразие по инерции сохранялось: ещё держались грузинский безрогий Karsimatherium bazalethicum (который, впрочем, может быть самкой какого-то вида Bramatherium), македонский лосерогий Sivatherium garevskii и афро-европейский Sivatherium hendeyi, более крупный, чем его потомки, с передними рогами-конусами и задними длинными равномерно загнутыми рогами-колотушками с шариком на конце, придерживавшийся смешанной сезонной диеты с минимальным количеством травы. С другой стороны, моляры сиватериев были крайне большими – намного крупнее, чем у современных жирафов, что особенно бросается в глаза, учитывая не столь уж высокий рост сиватериев. Получается, мегадонтия у жирафов вошла в моду намного раньше, чем среди наших предков.

Жирафы опять осваивают Африку

Жирафы и до этого присутствовали на Чёрном континенте, но всё как-то не в полную силу; в Евразии и разнообразие, и численность были выше африканских. В начале же плиоцена в Африке наконец появились целых три вида настоящих жирафов: Giraffa jumae ростом с современного жирафа, G. stillei (=он же G. gracilis) размером поменьше и G. pygmaea – совсем маленький. Первый отличался повышенной массивностью, залихватски закинутыми назад рожками, плоским или даже вогнутым лбом с крайне слабым непарным бугром, который у современных жирафов иногда достигает приличных размеров. Второй – самый обычный вид, известный со всех частей Африки, отличался от современного только чуть меньшими размерами. Третий – самый мелкий вид с вертикальными рожками.

* * *

В начале плиоцена люди и жирафы окончательно пошли противоположными эволюционными дорожками. Мы слезли с дерева на землю, променяли четвероногость на прямохождение и сменили диету с лесной на травяную, жирафы даже в саванне остались листоядными четвероногими и для этого окончательно вытянулись до состояния каланчи.

Поздний плиоцен. 3,6–2,58 млн л. н.

Климат, враги, конкуренты