Почетный пленник

— Когда Гимтар отвалил мне такую прорву денег, я думал, что вполне достаточно. Помню, как мне с твоим дедом, пусть будет легок его путь, приходилось изворачиваться, чтобы не клянчить деньги у Векса. Хотя и ему, и тебе полагается от Империи небольшой пансион. Но когда Эндир учился здесь, денег постоянно не хватало. Поначалу… По нам виселица плакала за некоторые делишки. Если б поймали — и титул наследника не помог бы, — хохотнул Остах. И тут же посерьезнел. — Тебе этой участи никто не хочет, вот Рокон и расщедрился. Правда, глядя на плату в этом клоповнике при госпитале, я начинаю сомневаться, протянем ли мы год на эти деньги. Даже вместе с имперским пансионом…

— Ты что, вместе с Эндиром грабежом занимался? — спросил я заинтересованно.

— И не только, — хмыкнул дядька. — Но знать тебе об этом незачем. Если срочно понадобится, я знаю, как достать денег. Мы с Гимтаром обговорили.

— Что обговорили, это замечательно. Запасной вариант еще никому жить не мешал, — продолжил я. Остах только скривился, выслушивая подобное от своего десятилетнего воспитанника. Но смолчал. — Вы как высчитывали сумму годового содержания? Брали цены в среднем…

— Ради Отца Глубин, парень, ты можешь говорить попроще? Ты сам себя слышишь? Только-только научился задницу себе вытирать… — не выдержав, взмолился Остах. — Годовое содержание… Я ж головой поеду, тебя слушая…

«Десять лет! — одернул я себя. — Десять чертовых лет!»

— Привыкай, — улыбнулся я. — Это же я только с тобой такой — настоящий.

Остах тяжело вздохнул и принялся объяснять мне, что к чему.

— На время обучения наследника берет под свое покровительство Империя. А точнее, наместник провинции. Плата за обучение, крыша над головой наследника и его свиты, еда — все за счет Империи. Из этого мы и исходили. Госпиталь в наши планы не входил. Эта проклятая гостиница сосет из нас деньги, как здоровенный комар размером с кролика.

Кайхур услышал свое имя и поднял уши торчком. Я погладил его, и он опустил голову обратно мне на грудь. Повозился слегка и опять задремал, счастливец.

— Надо было не отдавать деньги купцу, — Остах не удержался, чтобы не напомнить мне о моей — как он считал — ошибке.

— Ты доверяешь Буддалу? — устало спросил я, не желая продолжать уже законченный для меня разговор.

— Доверяю. Он ведет торговлю в наших горах, и ему незачем обманывать. Тем более в таких пустяках. Тем более нас.

«Тем более в таких пустяках, — мысленно согласился я с Остахом. — При всем своем жизненном опыте ты, Остах, в вопросах ведения бизнеса как был контрабандистом, так им и остался».

После того как Остах выбил из Буддала отличную цену на копорский чай, я досушил его в дикой спешке, и мы передали мешок с молодым чаем купцу. Чай был хорошо просушен и с каждым днем теперь становился только лучше. Если его правильно хранить, конечно. Впрочем, об условиях хранения купца известили особо. Он покивал и поблагодарил, обязуясь хранить чай так, чтобы вкус не изменился.

Я держал в руках деньги. Свои деньги, полученные за первый товар, который я смог реализовать в новой жизни. Посмотрел на Остаха. Он со смешанными чувствами глядел на меня, поблескивая глазами.

— Дядька Остах, а это много?

— Для кого как, — пожал плечами Остах. — Для него, — и он мотнул головой в сторону Барата, расседлывающего лошадей, — очень много. Живых денег горец в своей жизни мало видит. Столько он наемником за месяц заработает. Если жив останется. Для бывшего контрабандиста Остаха — это неплохой куш, который, впрочем, особого риска не стоит. Для бывшего танаса дана Эндира, пусть и тайного, — это мелочь, которую, впрочем, можно прибрать к рукам. Если за это тебе не сунут в печень кинжал, конечно.

— Понимаю, — кивнул я, — для десятилетнего мальчика целое состояние, а для наследника дана — вроде как и не очень.

— Верно говоришь, — кивнул Остах. — Хотя и для малолетнего наследника — немаленькие деньги.

«Немаленькие деньги…» — да я собирался вскоре зарабатывать в десятки, сотни раз больше. Планов у меня было много.

Потом, поздно вечером, я лежал в своем новом первоклассном тарантасе, который мы вынужденно арендовали на Перекрестке. Это Голос Империи настоял, чем-то ему моя скромная арба не понравилась.

«Чтобы честь наследника не умалять, необходимо сменить арбу», — объяснил нам покидающий нас Алиас Фугг. Спорить с ним в таких мелочах не стали — аренда выходила не такой уж дорогой. А арбу оставили на Перекрестке — кто-нибудь из наших по дороге назад заберет, всего и делов.

На постоялом дворе я не смог заставить себя ночевать — запах горелого жира и прелого сена на полу, следы давленых клопов на стенах в спальне… Я предпочел разместиться в своем первоклассном средстве передвижения. Зря, что ли, за аренду деньги платим!