Почетный пленник

Хродвиг чувствовал себя плохо. С утра он был бледнее обычного и ничего не ел. Сейчас он сидел, обложенный подушками, откинувшись назад. Хранитель вяло пошевелил ладонью, и Хоар тут же замолчал. Водяные колеса интересовали старика меньше всего, но ношу Хранителя скинуть было не на кого.

— Сломалось как?.. — тихим голосом прошелестел он.

Хоар выпрямился в седле. Немой причмокнул губами, и повозка тронулась.

— А отчего развалилось все? — спросил Хоар, подзывая старосту. Тот подъехал, поравнялся с Хоаром и ответил дрожащим голосом:

— Так это… Зима, лед. В лед вмерзло все, а весной и выломало…

— И ничего придумать нельзя было?! — возмутился Хоар.

— Так это… — вжал голову в плечи Эйдир. — Гворф-то этот показывал, как шестом колесо на зиму поднять над водой. Но мы ж…

— Мы ж… — передразнил его Хоар и сплюнул. — Ослы вы ж-ж-ж…

Ули рассмеялся, и Эйдир недобро посмотрел на него. Ойкон встретился со старостой глазами и забился в угол повозки.

Вскоре всадники обогнали их, и Хродвиг тихо попросил:

— Ултер, расскажи сказку…

— Что?! — воскликнул мальчик, думая, что ослышался.

— Видишь, твой прадед болеет, а больным рассказывают сказки, — пояснил Хродвиг, слабо улыбаясь. — Тебе разве никто не рассказывал сказки, когда ты болел?

— Рассказывали, — согласился Ултер. — Байни-кормилица.

Ойкон закрутил головой, вслушиваясь в разговор, и вылез из своего угла. Хродвиг посмотрел на него и еще раз улыбнулся.

— Вот видишь. Любишь сказки, Ойкон?

Тот кивнул.

— Вот и Ойкон послушает.

— Но я не знаю… — неуверенно протянул Ули. — Какую сказку тебе рассказать?

— Про Джогу-Вара, конечно, — сказал Хранитель.

Ултер заерзал на своем сиденье, вспоминая, какую сказку про Джогу-Вара рассказывала им кормилица. Он прикрыл глаза — так вспоминалось лучше — и начал:

— Живет в горах Джогу-Вара, Хозяин гор. Роста он гигантского, как вековой дуб. Ноги и руки — как толстые ветви. Только вместо мха у него на теле шерсть, потому никакие снега и морозы не страшны Джогу-Вара. Сильнее Джогу-Вара никого в горах нет. Медведи и горные львы — все боятся Хозяина гор. Слышите, валун с обрыва упал? Это его Джогу-Вара играючи сбросил.

Так вот, возвращались охотники домой с добычей. Один из них смотрит — а лук свой охотничий он в горной хижине позабыл! А лук тот непростой — от отца на память остался. Делать нечего, повернул охотник обратно да за луком отцовским пошел. Подходит он к горной хижине, смотрит — а внутри уже огонь в очаге горит. Понял он, что это Джогу-Вара пришел. Хотел было охотник потихоньку уйти, но Джогу-Вара давно его заметил.

— Заходи! — кричит. И так громко, словно половина горы в пропасть рухнула.

Испугался охотник, но делать нечего — вошел. Смотрит — над огнем котелок висит. Рядом олень освежеванный. И его старенький лук лежит.

— За луком пришел? — спрашивает Джогу-Вара.

Кивнул охотник.

— Ну, ответишь мне так, что возразить тебе будет нечем, — отдам твой лук.

Пригорюнился охотник, да делать нечего.

— А сколько лет тебе, охотник? — вдруг спрашивает Джогу-Вара.

— В лесу листья считал-считал — со счета сбился. Ночью у костра звезды считал-считал — со счета сбился. Так и года свои: считал-считал — со счета сбился, — ответил находчивый охотник.

Усмехнулся Джогу-Вара.

— Хороший ответ. Вот тебе твой лук, — и лук ему протягивает. — Вот мой подарок, — и от туши оленя ногу отрывает. — Бери да проваливай, чтоб я тебя больше не видел.

Поблагодарил охотник Джогу-Вара. Схватил лук и оленью ногу — и бежать. Бежит под гору и думает: «Вот я молодец! И лук вернул, и оленины раздобыл».

И только он так подумал, как споткнулся, упал да покатился. А когда остановился — уже ни лука отцовского, ни ноги оленьей не нашел. Даже шапку и ту потерял.

Так его Джогу-Вара за хвастовство наказал!

И Ули открыл глаза. Ух ты! Всю сказку вспомнил! Слово в слово, как кормилица Байни рассказывала!

— Хорошая сказка! — похвалил его Хродвиг. И спросил у Ойкона: — Тебе понравилось?

— Понравилось, — кивнул юноша. — Хорошая сказка. Только охотника жалко.

— А Джогу-Вара и впрямь такой большой? — спросил его Хродвиг.

— Большой! — развел руками Ойкон. Только в стенку уткнулся рукой. Больная рука Ойкона, которую лечил Хоар, уже почти зажила. — Большой-большой!

— Как вековой дуб? — затаив дыхание, спросил Ули. Он и забыл, что Ойкон-то Джогу-Вара живьем видел!

— Нет, — расстроился Ойкон. — Поменьше.

В окне повозки мелькнул один из охранников, и Ойкон указал пальцем:

— Ростом, как вот он, верхом на коне.

Ултер посмотрел на чернобурочника и попробовал представить рост Джогу-Вара.

«Не очень-то и большой, выходит. Совсем немного выше Тарха», — подумал Ули.

— А руки у него и вправду такие длинные? — спросил Хродвиг.

— Длинные, — кивнул юноша и пояснил: — Только темно было. Я плохо видел. А потом я испугался и убежал.

— Пастухов он убил. И в овраг сбросил? — опять спросил Хранитель.

— Не знаю, — закрыл глаза руками. — Не помню, — и закрыл теперь руками уши. — Они так кричали… А он рычал! Раз-раз — и всех покидал вниз…

— И Гворфа? — продолжил Хродвиг, когда Ойкон опустил руки.