Почетный пленник

— Нет! — возмутился юноша. И пояснил: — Аскод Гворф хороший. Он лежал, его Эйниш и Эйрик пинали. А я и Джогу-Вара его защищали…

Внутри повозки установилась тишина, и стало слышно, как снаружи староста рассказывает Хоару:

— Вот тропа вверх пошла — на пастбище. То самое… А дорога прямиком туда, — он понизил голос, — к нему на Гремучую Поляну идет.

— Что за Гремучая Поляна? — удивился Хоар.

— Не знаю, — пожал плечами староста. — Старики так то место называли.

— А Джогу-Вара для себя что, и дорогу проложил? — хохотнул Хоар. — Ври, да не завирайся!

— Не вру я! — рассердился Эйдир. — Хорошее там место было! Бабка моя рассказывала! И люди там жили, и наши к ним ездили, а они к нам. Пока Хозяин гор не пришел… — опять понизил голос он.

— Подъезжаем, Хранитель, — обратился к Хродвигу охранник.

Хранитель кивнул и сказал:

— Готовься.

Хоар тронул Немого за плечо, и тот остановил мулов.

Ултер с интересом разглядывал, как спешившиеся чернобурочники вытащили из-под повозки лесенку, а затем достали длинные копья с широкими острыми наконечниками. Затем оттуда же достали толстые брусья. Закрыв одну из дверей повозки, заложили ее изнутри брусьями, вставив в специальные пазы. А Ултер все гадал, что это за скобы! Потом к ним присоединился Немой, и внутри стало совсем тесно. Немой так же заложил и вторую дверь.

— Мы что, теперь как в маленькой крепости?.. — шепотом спросил Ултер.

Немой что-то угукнул, а Хродвиг промолчал. Ултер прильнул к щелям между брусьями и увидел, как на поляне трое чернобурочников вооружились страшными копьями. Сейчас они уходили с поляны и шли плечом к плечу. За ними, несколько позади, шли двое лучников с наложенными на тетиву стрелами. Хоар ехал чуть в стороне, проверяя, легко ли выходит меч из ножен. Вот они постояли перед поворотом дороги, о чем-то переговариваясь.

Первым за поворотом скрылся конный Хоар, за ним двинулась спешенная пятерка прежним порядком.

— Они что, за Джогу-Вара пошли? — шепотом спросил Ули.

— Это не первый Джогу-Вара для них, — ответил старик. Ноздри его раздувались. Он поднял руку, требуя полной тишины, чутко прислушиваясь к происходящему.

«Они уже охотились на Хозяина гор!» — понял Ули. Он понял, что черные охранники своими страшными копьями уже убивали других Джогу-Вара. Но этот Хозяин — другой! Он хороший! Он побил злых пастухов и спас Ойкона!

В тишине послышался стук копыт, и на поляну выехал Хоар. Он приблизился к маленькой крепости на колесах и сказал:

— Хродвиг! Это что-то удивительное! Ты должен сам это увидеть!

Арратой

— Подойди ко мне, учетчик! — повторил мосластый, подзывая его жестом. Он стоял, тяжело дыша, с ног до головы покрытый кровью и потом. Самодельную пращу, забравшую столько жизней, он хитрым образом, явно привычным для него, повязал вокруг пояса.

Рядом с ним стояла троица, которую Арратой до недавнего времени считал своей. Клоп, Егер и Киор. Все трое, так же запачканные кровью, вооружились длинными узкими горскими кинжалами.

Арратой приблизился. Мосластый испытующе смотрел на него.

— Почему не сражался? Решил отсидеться в стороне?

— Я не воин, — осторожно сказал Арратой.

«Хотя меня этому и учили. Немного».

— А кто ты? — спросил мосластый. И напрягся.

— Я Арратой, купец, — пожал плечами Арратой.

Мосластый расслабился.

— Сказал бы «раб» или «учетчик» — я бы тебе загнал кинжал в брюхо. И бросил помирать. — Он вскинул руки вверх и проревел: — Здесь больше нет рабов!

Толпа оглушительно завопила в ответ. Арратой огляделся. Он и не заметил, как люди собрались вокруг. Их было много. Очень много. Все были грязны, а глаза у всех горели. Грязны были по-разному: кто в земле, кто в пыли, кто в земляном масле, кто в крови. А глаза горели у всех одинаково: жаждой мести и боя.

— Нам нужно немедленно зачистить бараки и казармы. — Арратой нагнулся к уху мосластого и быстро прошептал: — Пока люди рвутся в бой…

Пращник внимательно посмотрел на Арратоя, и тот ответил ему открытым твердым взглядом.

— Ты подговорил этих трех на побег. Я видел, — наконец ответил мосластый.

Арратой кивнул. Спорить было глупо.

— Я разговорил их, они открылись мне. Тогда я начал думать. И готовиться. Ты хотел свободы для себя, я — для всех.

Арратой вновь кивнул в ответ.

— Но я благодарен тебе. Из-за твоего желания сбежать мои глаза раскрылись, и я начал думать. И сейчас ты говоришь верно.

— Братья! — закричал затем мосластый, вскакивая на бортик резервуара, за которым еще недавно прятались восставшие. — Я — Коска Копон, по прозвищу Череп — беру вас под свою руку!

Толпа взревела, вскидывая вверх кулаки с зажатыми в них кинжалами.

— Клянетесь ли вы идти со мной в бой и слушать меня в бою?

Толпа вновь взревела. Слышалось: «Клянемся!.. Клянемся!..» Коска вскинул руки, призывая к тишине. И он ее дождался.

— А кто не выполнит приказ, тому я проломлю череп, не будь я Коска Череп!

От этой нехитрой шутки толпа грохнула хохотом и заулюлюкала.

— И вот мой первый приказ: стройся вдоль дороги! — Коска махнул рукой, указывая дорогу, по которой совсем недавно хотел уйти Арратой. Бывший учетчик дернулся, чтобы встать в строй, но Череп велел ему:

— Останься.