Почетный пленник

Барат встал сзади и покатил чудо инженерной мысли перед собой. Платформа мешала ему ступать, не позволяя сделать нормальный шаг, упираясь в ноги. Кресло было низким, и потому парню пришлось сильно нагнуться и вытянуть руки. Так он и вез кресло перед собой — нагнувшись, отклячив зад и вытянув руки вперед. Йолташ, контролирующий дверной проем, хрюкнул от смеха, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос. Выглядел гордый горский воин и вправду комично. Остах вопросительно на меня посмотрел. Я очертил рукой круг вокруг дерева. Кайхур недовольно завозился, и я опустил руку обратно ему на голову.

— Круг вокруг дерева, — на дорча бросил Остах Барату.

Барат пыхтел, напрягался, но круг сделал. Благодаря легкости конструкции и своей физической силе: передняя и задняя оси, жестко прикрепленные к платформе, не давали ему сделать поворот. Внешние колеса проворачивались и буксовали. Барат просто слегка приподнимал внешний край конструкции, поворачивая на одних внутренних. Учитывая, что делал он это из неудобного положения, далось ему это с трудом.

А как все казалось легко! Я вспомнил большие колеса инвалидных колясок и маленькие подвижные колесики на штырьках впереди и мысленно застонал. Почему бы не вспомнить это раньше!

— Что скажешь? — спросил подошедший дядька.

— Ужас… — прошептал я, глядя на тяжело дышащего Барата, навалившегося на кресло. Мальчишка сидел в кресле ни жив ни мертв. Наверно, он думал, что участвует в каком-то ритуале. И грозные горцы его сейчас принесут в жертву у подножия дерева. Сначала покатают вокруг, потом прирежут.

— Какой ужас? — удивился Остах. — Все работает! Сейчас пустим два бруса по бокам кресла. Жестко закрепим и выпустим назад, как оглобли задом наперед. Чтобы удобно браться и везти…

Дядька повернулся и направился к мастеру. Кайхур недовольно завозился.

«Вот беспокойный кролик», — только и успел подумать я. Кайхур вскочил, приняв стойку, прямо на моих коленях. Белая шерстка у него на загривке вздыбилась, вздернулась верхняя губа, обнажив маленькие острые зубки. Щенок поднял голову и зло затявкал. Я посмотрел на него, не понимая, чего он хочет. Протянул руку, чтобы погладить и успокоить разошедшегося не на шутку щенка. И он меня цапнул! За палец, до крови! Кайхур зарычал, глядя куда-то вверх. Я начал поднимать голову… Успел увидеть смазанную фигуру человека с ножом, летящего на меня с лестничного пролета.

Я отпрыгнул подальше от стены и покатился в пыли двора. Заскулил отброшенный Кайхур. Саднило ободранное плечо, остро дергал болью прокушенный щенком палец. Застыл соляным столбом хозяин лавки, ко мне несся Йолташ, вытащив меч. Откинутый вместе с креслом, молился на коленях у корней ореха чумазый мальчишка. Остах, точным броском любимого ножа остановивший убийцу, цепко осматривал окна и крыши.

А я смотрел на хрипящего и пускающего кровавые пузыри, сползающего по стене человека. На своего несостоявшегося убийцу. Смотрел в его полные ненависти глаза. Смотрел на широкую налобную повязку с синим вышитым орнаментом. Смотрел на этого гворча с улыбкой, благодарностью и любовью.

Я отпрыгнул! Ножки мои, ноженьки! Я отпрыгнул! Сам! Теперь я знал — и чувствовал — я точно буду ходить!

Подбежавший Йолташ заслонил меня своим телом от возможных угроз. Затопал подбегающий Барат.

— Барат, в лавку! Проверить! — раздался зычный голос Остаха.

Дядька тоже вытащил свой страшноватый тесак и подошел ко мне. Наскоро осмотрел меня и подхватил одной рукой.

— Йолташ! По лестнице! — и он указал тесаком на лестницу, по которой недавно поднимался и спускался хозяин.

Остах приблизился к дереву в центре двора, пинком откинул молящегося мальчишку и усадил меня на землю, оперев спиной на ствол ореха. Поставил на бок платформу с креслом слева. Таким образом, чтобы широкое днище прикрыло меня. Сам с обнаженным тесаком встал с правой стороны.

В лавке послышался жуткий грохот, и из проема выбежал Барат.

— Никого. Лавку закрыл! — крикнул Барат, направляясь к сучащему ногами нападавшему. Кайхур вцепился в его ладонь с ножом, стараясь отгрызть обидчику хозяина палец.

— Оставь! — крикнул Остах. Барат остановился. — Сюда, бегом!

— Два тела! Теплые, кончаются, — выглянул на лестницу Йолташ.

Барат занял место Остаха, а тот, схватив ничего не понимающего хозяина за шкирку, поволок его вверх по лестнице.