Почта с восточного побережья

За два года мы с Серегой перечитали от корки до корки уйму военных и любовных книг и, умудренные всем пережитым и перечитанным, влюбились в Наташу Снарскую, нашу одноклассницу. Мы наперебой катали ее на финских санках, но к концу очередного учебного года она заявила нам обоим, чтобы мы оба укатывали от нее как можно дальше, и тогда, с горя, мы пошли с Серегой осуществлять свою давнишнюю мечту — наниматься в матросы на пароход к Лешке-капитану. Одного рейса нам оказалось на зубок, но озеро, дотоле рассматриваемое нами в основном как водоем для купания и для запуска игрушечных корабликов, повлекло к себе неодолимо, и следствием этого была покупка моим отцом одной из лучших на озере послевоенных лодок. У нас у самих хватило фантазии оборудовать ее рулем и парусами, и, хотя лодка была продана в трудные времена, центростремительное движение к океану уже началось, и Наташка Снарская еще не знает, сколько корабельных моделей подарила она районному клубу ДОСфлота, отвергнув нашу с Серегой любовь.

Документы в мореходку мы послали с ним вместе, и вызов на экзамены пришел неожиданно, когда Серега был на сенокосе. Отец, к тому времени снова имевший право на легковушку, внял моей мольбе и разрешил смотаться в деревню за Серегой, но мы Серегу не нашли, и бригадир, поглядывая не на меня, а на величественного шофера Филиппа Андреича, обещал разыскать Серегу и выслать в город при первой возможности. Экзамены сдавал я один. Мама потом рассказывала, как появился через пять дней у нас в доме запаренный Серега в сопровождении того бригадира да как он до того допереживал, что и в Ленинград не поехал:

— Видно, теть Лен, сейгод не судьба!

А осенью его вместе с братом Колькой, который устроился табельщиком в МТМ, призвали на службу, к Сереги-ному счастью, на флот.

Мы слали друг другу фотокарточки, взаимно похожие одна на другую, как похоже все круглое, а встретились через пять лет.

Серега был в матросской суконке, в бушлате без погон и серой кепке, а я был изодет в приобретенную на заработанные во время практики деньги шикарную голландскую куртку и новенькую штурманскую фуражечку. Стоял я на углу улиц Сиверса и Февральской, поджидая Серегу, петух петухом; весна была сырая, небо не то чтоб дождило, а исходило влагой, и зашли мы с Серегой, как взрослые люди, в райпотребсоюзовский буфет. Внимание к нам было проявлено полное, и мы только после сообразили, что жизненные наши задачи идут как бы навстречу друг другу: мне надлежало работать над собой дальше и вследствие этого периодически менять нашивки, а Сереге выбор предстоял снова, как после школы.

Столкнулись два наших одинаковых стакана, и сблизились две наших, увы, разных руки!

— Ты ведь трюмным служил, Серега!

— Было дело.

— Старшиной второй статьи, значит? А Колька?

— Главстаршиной кончил… — Сергей засмеялся, — на интендантском поприще меня общеголял.

— Что ж ты делать теперь думаешь?

— А ничего. Здесь работать стану.

— А учиться?

— По дому соскучился я, штурманок, по городу, понимаешь, по лесу, по озеру… И хочется мне заделаться — э-эх! — простым работягой!..

…Лет через пять, в один из моих приездов, дед Степан подмигнул мне:

— Ну, обстроились… Теперь, главное, хорошими соседями обзавестись!

— По-моему, соседей, как начальство и родителей, не выбирают.

— Ошибаешься, сын! Я это дело с потока случайностей снял!

— И кто же будет соседом?

— А вот увидишь…

Забыл я этот разговор, но ближняя лужайка недолго пустовала, и как-то в очередной приезд я увидел на ней добрый цементированный фундамент, на фундаменте прочный, истекающий смолою, сруб. Сруб пришпоривал Сергей Еремеевич Прахов, а внизу играл со щепою уже самоходный старший праховский потомок Федька.

Сергей Еремеич пригладил топориком венец и спросил меня небрежно с высоты:

— Думал — и с глаз долой, и из сердца вон, морячок?

— Верхом потеешь? — отпасовал я. — Бревна-то сплошь косослой!..

— Какие леспромхоз выделил… А ты в бревнах с детства рубишь или как?

— Или как. Жена у меня инженер-технолог по древесине.

— И то заметно… Смени штаны, помахай топором. Или вот фуганок дам.

— Спустись на землю, покурим. Я ведь на часок…

— Все с корабля на бал?

— С бала на корабль…

Серега засмеялся, спустился наземь, и мы с ним поздоровались, и покурили, и посидели не как-нибудь, а как добрые соседи, и на сруб в тот день Сергей, конечно, больше не полез.

Дом построен был без меня, и, переселившись, Серега целеустремленно приступит к выполнению своей детской программы. В какой бы новый отпуск я ни приезжал, в соседнем доме уже пищал очередной отпрыск. Мне оставалось горевать и в шутку и всерьез, что никак не могу я попасть к кому-нибудь из Праховых в крестные отцы.

— Ничего, — не унывал Сергей Еремеич, — ты сообщи заранее, когда в отпуск предполагаешь, а мы с Тасей уж как-нибудь подгадаем. Только точно сообщи, потому что крестный — это, брат, такая должность, которая вакантной долго быть не может. Знаешь сколько у меня корешей?