Почти идеальный брак

– Да. Давайте вызовем шерифа Стивенса, Скотта Саммерса, Маркуса Хадсона и найдем какого-нибудь родственника ее первого мужа. Кого-то, с кем у нее были плохие отношения. Нам также нужно просмотреть записи ее телефонных звонков. Я хочу выяснить, кому принадлежит третий набор ДНК… – Я делаю паузу и быстро обдумываю все возможности. – Кроме того, я хотела бы поговорить с ее коллегами. Может быть, там есть кто-то, кто знал больше о ее прошлом или ее ветрености; кто-то, кто может дать нам больше информации. Прямо сейчас, похоже, никто не знает, кто она такая на самом деле. – Я делаю еще один глоток кофе.

– Поняла, босс.

– Я могу позаботиться о телефонных записях. Я знаю людей, занимающих высокие посты, которые готовы спуститься пониже… для меня, – подмигивает Мэтью.

– Спасибо, Мэтью. Я ценю это.

– Нет проблем. Я должен вылететь на встречу, так что просто пришлите мне номера телефонов. – Он встает и притягивает меня к себе, чтобы крепко обнять. – Я бы сделал для тебя всё, Сара.

Он целует меня в обе щеки, прощается и выходит из кафе. Я бросаю взгляд на часы и смотрю на Энн.

– Нам, наверное, стоит поторопиться…

26 Адам Морган

Я жду у зала суда в наручниках и одежде, которую привезла Энн. Рядом стоит охранник, следя за тем, чтобы я не убежал, – как будто мне есть куда бежать… Я не признаю себя виновным, ибо знаю, что я этого не делал. Но я также знаю, что в некоторых случаях не совершать преступления недостаточно. И это как раз один из таких случаев. Улики против меня. Я знаю это. Сара это знает. Все это знают. Мне понадобится чудо, чтобы выбраться.

Моя мать входит в здание суда, одетая во всё белое, как будто верит, что она – мой ангел-хранитель. Снимает с лица очки от «Шанель», кладет их в сумку и останавливается прямо передо мной, рассматривая мою одежду.

– Ты выглядишь идеально, дорогой, – говорит она, целуя меня в обе щеки. Я качаю головой. Мама осматривает с головы до ног охранника, стоящего рядом со мной. – Это необходимо? – Она указывает на наручники на моих запястьях.

– Сегодня он подает заявление о признании вины в двойном убийстве… так что да.

– Как кто-то может подумать, что такой красивый и обаятельный человек может быть виновен? – Мама нежно убирает волосы с моего лба.

Охранник закатывает глаза.

– Не прикасайтесь, пожалуйста, мэм.

Мама бросает на него злобный взгляд, затем оглядывает вестибюль.

– Где Сара и ее маленькая помощница?

– Отошли выпить кофе.

– Предаваться своим собственным порокам ради благополучия моего сына? Не похоже на «мощную команду защиты»…

– Мам, прекрати.

– Я просто говорю, – она снисходительно машет на меня рукой.

В здание суда входят Сара и Энн, каждая со стаканом кофе и большой сумкой. Кофе сейчас был бы очень кстати, но стакан скотча – еще лучше. Они болтают, приближаясь ко мне. Интересно, куда убежал Мэтью? Он всегда появляется словно из ниоткуда, а затем исчезает. Сара одета в один из своих стандартных строгих юбочных костюмов вересково-серого цвета. Энн одета в похожем стиле, но ее наряд, вероятно, стоит десятую часть костюма Сары.

Поведение моей жены меняется, когда она видит маму.

– Вот ты где, Сара, – говорит та. – Интересно, когда ты собираешься встать на защиту моего сына?

Сара останавливается примерно в футе от меня. Энн неловко кивает, и я встаю рядом с ней.

– Предъявление обвинения еще не началось, – Сара практически отворачивается от моей мамы, ясно давая понять, что не имеет желания с ней разговаривать. – Адам, вот как это будет происходить. Ты подашь заявление, и я попытаюсь освободить тебя под залог. Судья либо разрешит, либо откажет, а затем назначит дату судебного разбирательства. Всё понятно?

– Да. Каковы мои шансы на освобождение под залог?

– Я бы сказала, что хорошие. У тебя нет криминального прошлого, и до сих пор ты сотрудничал со следствием. Но с другой стороны, окружной прокурор Джош Питерс может не признать это, и я не удивлюсь, если именно это он сделает.

– Почему?

– Да зачем кому-то хотеть видеть моего сына за решеткой? – спрашивает мама. Сара игнорирует ее и сосредотачивается на мне.

– Преступление очень жестокое, а он добивается смертной казни. Из-за этого может возникнуть угроза побега.

Она делает глоток кофе, затем снова смотрит на меня. Ее лицо смягчается. Поднимает стакан, предлагая его мне. Я опускаю взгляд на свои скованные наручниками руки и пожимаю плечами. Сара подносит стакан к моим губам и наливает кофе мне в рот. Он теплый, но лучше, чем тот, что дают в тюрьме. Сара слегка улыбается, когда я отстраняюсь. Может быть, она все еще любит меня…

– Спасибо.

Информация, которую она мне только что сообщила, наконец-то доходит до меня.

– Подожди. Мне придется провести все время судебного процесса в тюрьме, если в освобождении под залог будет отказано? – Я прошу подтверждения, хотя и знаю ответ на этот вопрос. Просто хочу поговорить с Сарой как муж с женой, а не как адвокат и клиент.

– Верно. – На лбу у нее выступил пот, лицо побледнело.

– Это нелепо. Тебе лучше позаботиться об этом, Сара, – мама постукивает каблуком по полу.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.