Почти как люди

С самого утра мы женили людей. Вернее, принимали участие в образовании новых ячеек общества, за умеренное вознаграждение. Для тех, кто не в курсе, поясню: струнный квартет сидит в углу зала, и едва двери парадного входа открываются перед празднично одетой толпой родственников и друзей брачующихся, музыканты начинают играть что-то торжественное и жизнеутверждающее. Играют не долго- пока все не усядутся. Затем в центр зала выходят супруги- и музыканты снова играют, но уже что-то другое, выбранное заказчиками заранее. После этого выходит некое ответственное лицо- опять-таки музыканты играют. Звучат традиционные вопросы, мол, согласны ли вы на горе, радость и все такое прочее, а после не менее традиционных ответов, как вы уже, наверное, догадались, звучит музыка. Далее- обмен кольцами, короткий танец молодоженов, аплодисменты, и,наконец, толпа, вслед за супругами, покидает зал. Все это, разумеется, под музыку. После чего перерыв минут десять-пятнадцать, и все заново. После пятой или шестой пары голова наполнена уже совершенно посторонними мыслями, вроде преимущества вчерашнего обеда над сегодняшним завтраком, а после и вообще непроизвольно начинаешь пророчить самое мрачное будущее для тех или иных супругов, прикидывая, сколько пройдет времени с момента первой брачной ночи до начала бракоразводного процесса.

– Бодрее, парни, бодрее,– воодушевлял тем временем нас альтист Петька Солнцев, самый молодой из квартета, еще не распрощавшийся со счастливой порой студенчества,– подарим очередным молодожёнам ещё немножко счастья, и адьёс!

Мы вернулись на свои рабочие места, расставили в нужном порядке ноты, приготовились. Когда в зал повалил шумный народ- заиграли. В перерыве между клятвами в верности и обменом кольцами, я успел заметить, что невеста беременна, а жених вроде как едва сдерживается, чтобы не заплакать, и тут же машинально отметил про себя: "Брак по залету. Эх, бедняги…"

Спустя двадцать минут с последней церемонией было покончено, зал снова опустел, пожилая и удивительно некрасивая женщина-администратор расплатилась с нами, буднично поблагодарив и намекнув на сотрудничество в будущем. Короче, из ЗАГСа мы вышли счастливыми и в меру богатыми, с наслаждением вдохнули сладковатый осенний воздух, покурили у автомобиля Февраля, обсуждая всякие забавные глупости, и уже собрались было ехать…

– Парни, пассажира возьмём?– с усмешкой осведомился вдруг Толик, указывая куда-то за наши спины. Все тут же обернулись, и Февраль присвистнул, Петька хохотнул, а я заколебался в выборе реакции на увиденное, и, в итоге, ограничился тяжёлым вздохом- из окна первого этажа ЗАГСа неуклюже вылазил средних лет мужик в дорогом черном костюме. Вот, наконец, он спрыгнул на землю, оглянулся на окно, из которого только что выбрался, сплюнул себе под ноги, и довольно нелепой спортивной трусцой направился к нам.

– Им бы решетки на окна,– пробормотал Февраль,– чтоб женихи не бегали…

– Гуманнее нужно быть,– возразил Толик,– со второго этажа тогда ведь прыгать станут, а это переломы, в лучшем случае ушибы.

– Путь к свободе должен быть тернист,– глубокомысленно изрек Петька.

Тем временем беглец уже поравнялся с нами.

– Здорово, ребята!– с какой-то глупой, совершенно не сочетающейся с обстоятельствами его появления жизнерадостностью, поприветствовал он нас,– на хвост к себе возьмёте?

Мы, не сговариваясь, посмотрели на Февраля, тем самым давая понять, что решать будет хозяин автомобиля.

Февраль пожал плечами, вкрадчиво осведомился:

– Со свадьбы бежите?

Мужик улыбнулся, кивнул.

– Со своей собственной?

Ещё один кивок.

– А кто, позвольте узнать, у вас жена?– вдруг спросил Толик,– не думайте, я не из любопытства, а, так сказать, ради общей безопасности… Просто если она у вас, например, дочка генерала МВД, или, скажем, какого-нибудь крупного предпринимателя с темным разбойным прошлым…

– Вроде нет,– кажется, беглый жених немного растерялся,– баба как баба. Обыкновенная, без сюрпризов.

– Вроде?– с подозрением переспросил Толик, но Февраль уже жестом пригласил занять места в салоне.

Расселись. Поехали. Первое время молчали, а "украденный" нами жених ещё и ежеминутно оглядывался назад, словно ждал погони. Потом же как-то сама собой наладилась беседа. Выяснилось, что зовут его Семёном, что со свадьбы он бежит по малодушию, с которым, увы, ничего не может поделать, и что нас ему, несомненно, послало проведение.