Почти как мы. Вся правда о свиньях

Хотя по сравнению с остальной Европой Норвегия и запоздала, в Скандинавии она была первой. К 2010 г. и все остальные северные страны отменили запрет на crimen bestialis, однако законы о защите животных еще не были приняты. В образовавшийся временной промежуток в датские зообордели хлынули секс-туристы из Норвегии и других стран, где зоофилия была запрещена законом[264]. Под видом владельцев обычных хозяйств несколько датских фермеров фактически работали сутенерами. Приезжавшим клиентам предлагали всех: свиней, овец, коров и лошадей – выбирай не хочу! Не бесплатно, конечно же. В 2015 г. лавочку прикрыли и в Дании, обосновав тем же, с чем выступала и Лива Клевеланн из Альянса защиты животных при принятии норвежского закона: «Это насилие, а не секс. Животное не способно дать согласие на такие действия»[265]. В ряду стран Северной Европы Дания приняла закон предпоследней (на сегодняшний день соответствующих юридических предписаний нет только в Финляндии). Как и в Норвегии, под действие датского закона попадают не только случаи нанесения тяжкого вреда здоровью животных. Занимавший тогда должность министра по вопросам пищевой продукции Дании Дан Йоргенсен заявил в 2015 г.: «Малейшие сомнения должны истолковываться в пользу животного»[266]. А Лива Клевеланн в Норвегии говорила: «У нас есть все основания считать, что животные тоже испытывают физическую боль, а сексуальный опыт с людьми для них совершенно противоестествен»[267].

Противоестествен? Выжимаю остатки из флакона с семенной жидкостью и вдруг вижу, что она полилась из влагалища наружу. От растерянности выдергиваю флакон, хотя катетер еще внутри. Из-за отрицательного давления струя вырывается в обратную сторону: бóльшая часть попадает мне на руку и комбинезон, но несколько капель долетают и до лица.

Процесс окончен, флакон пуст, извлекаю катетер и перебрасываю его через стенку загона.

Сегодня нам известно, что опасности настоящего смешения между животными и человеком, которая страшила некоторых людей в Средневековье, никогда не было. Биологи точно установили, что появление получеловека-полузверя невозможно. Впрочем, ученые не раз бросали вызов законам природы.

Глава 12 По образу и подобию человеческому

Ножницы, скальпели и зажимы звенят о сияющий чистотой стальной лоток в операционной. Между аппаратами и проводами осторожно перемещаются фигуры в зеленых фартуках и одноразовых медицинских шапочках. Здесь, на четвертом этаже университетской больницы Хёукеланн в Бергене, чуть не переходят на крик:

– Пациентка в тяжелом состоянии, ножевые ранения!

– Пульс стабилен, 150, но у пациентки судороги.

Ее хоть и называют пациенткой, сомневаюсь, что у нее хотя бы имя есть. Имена дают лишь единицам.

Свинья теперь под наркозом. Кислородная трубка входит в трахею и позволяет ей дышать. Анестезиолог следит за сердечным ритмом, давлением и сатурацией на большом плазменном экране на стене. Голова и копыта наполовину скрыты за голубой тканью. Яркая операционная лампа освещает только грудь и живот.

Если бы не два ряда маленьких сосков на животе, пришлось бы хорошенько приглядеться, чтобы не спутать свинью с человеком. Этого, конечно, и добивались, ведь врачи со всей страны собрались в Бергене, чтобы оттачивать мастерство экстренной хирургической помощи.

Мне пока не нужно на свиноферму, так что могу понаблюдать за тем, что происходит в операционной. На случай, если бы свинья на столе оказалась недостаточно похожей на человека, неподалеку находятся ее собратья. Двое с такими же ранами лежат на операционных столах в другом крыле больницы. Оставшиеся же пока еще живы-здоровы, их я видел по пути сюда в маленькой комнате в начале коридора. Там у них есть все необходимое: корм, вода и много сена, в котором так приятно рыться. Конечно, условия здесь намного лучше тех, что были у животных в обычном свинарнике, откуда их привезли. Ни в чем у них не будет недостатка до тех пор, пока организаторы курса не нанесут им травмы, которые участники должны вылечить. Одно совершенно точно: в живых их все равно не оставят. Когда свиней используют в медицинских целях, такая задача никогда не ставится.

Если нужно выделить лишь одного человека, который положил начало использованию свиньи в качестве «манекена» человека, честь эту следует отдать греко-римскому медику II в. н. э. Клавдию Галену. Гален начал карьеру с врачевания гладиаторов, сражавшихся на арене его родного города Пергама, а со временем дорос до личного врача императора Марка Аврелия. Впоследствии его имя стало одним из самых прославленных в истории науки.