Почти книга для почти людей

Свою первую портативную печатную машинку я купил в Москве в 1971 году, когда учился в аспирантуре. И долго-долго сомневался, не надо ли нести образчик ее шрифта в какой-либо специальный орган. Для частных граждан в то время регистрация шрифтов машинок уже была отменена. Но учрежденческие машинки по-прежнему все были с зарегистрированными шрифтами. Где-то до 80-х годов перед праздничными днями все университетские машинки должны были быть упрятаны по сейфам, кои опечатывались: не дай Бог кому захочется печатать листовки в огромных количествах. И даже когда появились редкие персоналки, бравые первоотдельцы тщательно продолжали следить, чтобы ни одна машинка не уползла из сейфа на Первое мая или Седьмое ноября. У них всегда была масса дел. К примеру, начальница первого отдела моего института регулярно писала доносы на завлаба из нашего отдела. А его знакомый первоотделец из главного университетского корпуса также регулярно под большим секретом показывал ему эти доносы, приговаривая: «Совсем уже, дура, с ума свихнулась. Ну, рассказал анекдот. Ну и что, в тюрьму тебя сажать, что ли? Но ты смотри! У меня уже пачка на тебя приличных размеров. Всё в папочках, всё регистрируется.»

Патриот

Было это примерно в году 1980 м, может, чуть позже. Отправили нас в подшефный совхоз на помидоры. Компания у нас в комнате общаги была довольно пестрая. На фоне всех выделялся своей необычной грузной серостью апоплексического вида относительно молодой товарищ с широчайшей физиономией из тех, о которых говорили, что кирпичом с десяти метров не промахнешься. Хотя там в совхозе и выпивали, но было это достаточно редко и по немногу. А товарищ этот в первый же вечер упился до положения риз. Работал он в соседней лаборатории, и я был удивлен, что его сотоварищи взяли его кроватку и вынесли на улицу вместе с гражданином. Потом эта процедура повторялась регулярно. А иногда кровать смердела блевотиной, так что я решил, что именно поэтому товарища так и выставляют на свежий воздух. Хотя компания там была достаточно дружная. Спросил я, а с чего они вот так с ним. «Еще услышишь,» — был ответ. И действительно, услышал. Как-то в разговоре кто-то сказал, что ему пришла повестка из военкомата и что он не хочет идти на сборы. И вдруг из молчаливого апоплексичного малого полился фонтан: «Защита Родины — обязанность и честь каждого мужчины. Если ты не явился на военные сборы, ты предаешь идеалы нашей советской Родины.» И тому подобное, на что в те времена и возразить редко кто мог. Поэтому выслушали тираду… и постарались сделать вид, что не слышали.

После этого мне объяснили, что товарищ подрабатывал на общественных началах в райвоенкомате, сидел на выписке повесток регулярно, а кому надо было отвильнуть от сборов, те тащили ему бутылку. На чем и спился. И «друзей» по лаборатории никогда не забывал, тех, что к его военкомату были приписаны. Топали они на сборы всегда в первых рядах.

Сценка