Почти мертвы

Я была слишком взбудоражена тем, что у меня появился парень, и совершенно забыла о маме. Забыла, что при каждом шаге у нее болит колено. Забыла, что у нее жестоко отняли лучшего друга и постоянного спутника. Забыла, что она одна целыми днями.

Я старалась не зарыдать всю дорогу к больнице, но так и не смогла. Либби не произнесла слово «самоубийство». Но в этом и не было необходимости. Когда мы с Логаном подъехали к дому, по ее опухшему лицу я сразу поняла, что она плакала. И она снова расплакалась, когда рассказывала, как помогла Эвану затащить маму в машину. Либби пыталась приободрить меня, заверив, что все будет хорошо, но от этого мне только стало хуже. Потому что, если все и правда будет хорошо, нет нужды об этом говорить. А если б она в это на самом деле верила, то так не рыдала бы.

Либби предложила довезти меня до больницы, но Логан настоял, что сделает это сам. Я совершенно расклеилась, но он ничего не сказал. Даже не посмотрел на меня. В какой-то момент он попытался взять меня за руку, но я не ответила на пожатие, и он отпустил мою ладонь.

Я думала, что смерть папы – это худшее, что может случиться в жизни. Но папа умер случайно. А если умрет мама, виновата буду я. Это я убью ее своим эгоизмом. Я знаю, дети иногда винят себя в том, что с родителями случилось что-то плохое, но в данном случае это чистая правда.

Когда она не появилась на соревнованиях, мне следовало понять – что-то не так. Она всегда приходила на соревнования. Она не из тех мам, которые во время гонки пробиваются в первые ряды зрителей и кричат: «Ну давай, давай!» Но она всегда была там, на трибуне, и молча болела за меня.

Однако сегодня она впервые не пришла. А я впервые даже не обратила на это внимания.

Может, меня изменили деньги. Когда-то я была вполне приличным человеком, заботливой и почтительной дочерью. А теперь – просто дрянь. Говорят, деньги развращают. И я живое тому доказательство.

Я вспомнила прежнюю жизнь, когда мы были бедными. Мы не могли позволить себе дизайнерскую одежду или суши в ресторанах, но почему-то жизнь все равно казалась наполненной. Я предпочла бы покупать не чьи-то «когда-то любимые» джинсы и свитера в секонд-хенде, но они были не так уж плохи. Мама превращала это в игру: кто поймает лучший улов за пятьдесят баксов? Я всегда выигрывала. Приза не было, не считая удовлетворения, когда я в очередной раз говорила папе, как переиграла маму в шопинге. Нам многого не хватало, но при этом у нас было куда больше, чем сейчас. Больше времени вместе, больше смеха, больше возможности побыть собой. Я вдруг поняла, что счастье не купишь за деньги. Однако они легко могут его отнять.

Я думала, что Логан просто подвезет меня к больнице, но он припарковал машину и пошел вместе со мной. Маму уже поместили в отдельную палату и разрешили нам к ней зайти. Мы вошли туда молча. Я слишком ненавидела себя, чтобы говорить. А что сказать девочке, которая довела мать до попытки самоубийства? Я нравилась Логану, но если он узнает, какое я чудовище, то выкинет меня, как скисшее молоко.

Дверь в палату была открыта. Мама спала. Она была очень бледная, из носа у нее торчала трубка. Мне одновременно хотелось броситься к ней и убежать, поэтому я просто застыла на месте как дура.

Со слов Либби я поняла, что ее нашел Эван, поэтому не удивилась, что он сидит у ее кровати. Он как будто охранял ее сон. Я не могла решить, мило это или пугающе. Да и кто я такая, чтобы судить?

Увидев меня, он встал.

– Саванна, – сказал он. – Мне так жаль…

Я заплакала. Потому что это я должна была извиняться. Он как будто хотел обнять меня, и я не знала, как к этому относиться. Он спас мамину ногу, а теперь и жизнь. До сих пор я хотела видеть в нем врага, но что, если на самом деле это совсем не так?

– Привет, я Логан, – произнес Логан. – Парень Саванны.

На секунду между ними повисла напряженная тишина. Или я это лишь вообразила, потому что знала – я не заслуживала бойфренда, и может, Эван тоже это понимал.

– Эван, – представился он. – Друг семьи.

Эван отступил, чтобы я могла занять место у маминой кровати.

– Мы оставим тебя наедине с ней, – мягко сказал он и посмотрел на Логана.

– Ты хочешь остаться с ней наедине, малыш? – спросил Логан, и я кивнула, хотя и не была уверена.

Когда мама была в больнице в прошлый раз, я пробиралась к ней в постель и всю ночь лежала рядом, оберегая ее, как она когда-то оберегала меня.

Но я ее подвела. Я не заслуживаю ни ее общества, ни утешения.

Я наклонилась.

– Прости, мамочка, – прошептала я ей в щеку, но мама не пошевелилась. Я схватила ее за руку. – Теперь я с тобой.

Я была так близко к ней, что почти слышала ее сердцебиение.

Я зажмурилась и стала молча молиться.

«Пожалуйста, Господи, я все отдам, только пусть она поправится», – молилась я, не словами, а сердцем.

Я положила голову рядом с ней и стала ждать, ответит ли Господь на мои молитвы.

Либби

Три месяца назад