Почти неприличная история, или Неравный брак

– Все истории когда-то случались до нас и повторятся позже. Глуп тот, кто верит, что его переживания, чувства, взгляды или действия это что-то особенное. Лишь с годами осознаешь – это мы принадлежим миру, а не он нам. Но в двадцать с небольшим лет всё видится иначе. Если у тебя чего-то нет, а тебе этого очень хочется, всего-то и нужно найти способ взять. Иметь отвагу, смекалку, даже дерзость и не бояться платить.

Я не боялся. И точно знал, чего хочу.

В двадцать лет я никого не любил, а человеческая жизнь значила для меня меньше, чем ничего. Единственный, кто имел для меня значения был я сам.

– Зачем ты говоришь мне это? – нахмурилась Рэйвен. – Как это связано со мной?

– Самым прямым и непосредственным образом. Видишь ли, дитя моё, я не был до конца с тобой честен. Да какое до конца? Я вообще никогда не был с тобою честен. С самого твоего рождения мне приходилось лгать. У меня почти не оставалось выбора, потому что правда была слишком неприглядна.

– Я не понимаю…

– Конечно, не понимаешь. Но поймёшь, когда я доведу свои странные речи до конца. Ты ведь знаешь, Рэйвен, что в своё время я был прямо-таки помешен на мысли об обретении бессмертия и вечной юности? Об этом широко известно, я не делал из этого тайны. Всё остальное, огромные знания и состояние, были для меня лишь средством достижения поставленной цели. И цели своей, как ты знаешь, я добился. Этот факт тоже широко освещён. Но вот каким образом я это сделал? Об этом я всегда предпочитал умалчивать. Большинство считают, из жадности, чтобы ни с кем не делиться секретом. Но это правда лишь отчасти.

Я искал рецепт долголетия почти тридцать лет. Я положил на это всё, что имел – годы, талант, друзей и любовниц, – Уорлок тяжело вздохнул. – В итоге мне пришлось пожертвовать даже детьми.

Рэйвен слушала отца, боясь пошевелиться, не зная, что принесут ей его откровения. Одно знала точно – ничего хорошего. Потому что ничто хорошее не начинается со слов, сказанных таким тоном.

– Ты обещал меня кому-то из тех, кто помог обрести тебе бессмертие? – не удержалась Рэйвен, озвучив терзающий её вопрос.

– Нет, Рэйвен, я никому ничего не обещал и ни с кем не заключал договоров, обещая в награду тела или души, – с лёгким оттенком презрения проговорил Уорлок. – Все происходило иначе. Но какая разница, если в итоге… Однако, давай лучше всё по порядку? Видишь ли, та женщина, что ты привыкла считать своей матерью, на самом деле тебе не мать.

– Что?..

– Именно то, что ты слышала. Алисия Кроу моя жена и мать Руана, но к тебе имеет весьма опосредованное отношение.

– Что вы пытаетесь сказать мне, отец?

– Рассказываю о том, что предшествовало твоему появлению на свет, радость моя. Обычно люди встречаются, влюбляются, женятся. Или не влюбляются, но просчитывают выгоды предстоящего брака, и всё равно женятся. Но ключевое слово тут – «люди».

Твоя мать не была человеком. И любовь нас с ней не соединяла. Она была недостающим элементом моей бессмертной формулы. Моя кровь должна была соединиться с кровью истинно-бессмертного создания, чтобы я мог получить, наконец, то, что хотел.

– Ты всегда получаешь то, что ты хочешь.

– Мудрец одного из миров сказал, что в мире есть два типа трагедий: не получить желаемое и – получить. Я своё получил, со всеми вытекающими последствиями. А сейчас очень попрошу тебя, не перебивать меня, дочь. Потому что говорить всё это мне очень непросто. Я не прошу тебя простить или понять… или всё же прошу? Вот чёрт! Рэйвен, я не думал тогда о том, что за мои ошибки платить придётся тебе! Тебя в моём пространстве не существовало. Нечто гипотетическое, идея, не имеющая никакого значения.

Столь сбивчивые, малопонятные речи сложно было как-то уложить по полочкам. Рэйвен даже и не пыталась, пока не получит больше информации.

– Я пошёл на беспрецедентный поступок. Сделал то, что до меня не делал никто. Никому это даже в голову не приходило. Я пленил дракона-оборотня. Вернее, дракониху и несколько лет держал её в своём замке, пока она… – по бледному, бескровному, как у нежити лицо Уорлока пошли некрасивые красные пятна.

– Пока она – что?

– Пока она не забеременела. Дитя – плод моей победы и многократного насилия, оно и стало тем сосудом, в котором соединились моя кровь и кровь бессмертного.

– Оно? – недоверчиво глядя в лицо отцу, переспросила Рэйвен. – Ты меня имеешь в виду?

– Да.

Было слышно, как глухо стучат часы, отсчитывая минуты.

– Ты не плод любви, моя дорогая девочка, хотя… тут как посмотреть? Отношения сложная и многоступенчатая структура. А драконы-оборотни в человеческой ипостаси очень красивы. С ними сложно не потерять голову. Магия ли тому причина или что другое, но… в конце я дорого бы дал за то, чтобы начало было иным. Если бы твоя мать пожелала, я был бы согласен бросить всё, что выстроил и последовать за ней. Но она не захотела этого. Кто обвинит её в этом? Насильник и похититель не достоин любви, он достоин лишь ненависти.