Почти невеста

– Ни разу не влюблялся? Да как такое вообще возможно? Сколько тебе лет?

– А тебе, если уж на то пошло?

– Мне двадцать семь.

– А мне тридцать три.

– Ну хорошо. – Я постаралась собраться с мыслями. Чего-чего, а подобного я не ожидала. Ну кто, скажите, не влюблялся хотя бы раз в жизни? – Выходит, ты никогда не встречался с женщинами?

– Почему же, встречался. У меня были серьезные отношения, но ничем хорошим, как ты понимаешь, они не закончились. Все мои пассии считали, что смогут изменить меня. Растопить мое холодное сердце и так далее.

Крис снова пожал плечами.

Я живо представила этих бедняжек с их безответной любовью. Разве можно быть таким жестоким? К чему вступать в отношения, если знаешь, что они ни к чему не приведут?

Будто услышав мои мысли, Крис быстро добавил:

– Я вовсе не играл их чувствами. Я с самого начала давал понять, что не верю в любовь.

Теперь я уже жалела его. Что же такого произошло в жизни Криса, что он совсем разуверился в любви?

– Что хорошего принесла тебе твоя любовь? – пошел в атаку Крис. – Может, было бы лучше, если бы ты вообще не влюблялась в Тревва?

Его вопрос заставил меня призадуматься. Это правда, я перенесла серьезный удар. От моей прежней жизни не осталось и камня на камне. И все же я продолжала верить в любовь и надеялась, что однажды встречу мужчину своей мечты.

– Да ладно, мне нравятся шоколадные сердечки и слащавые открытки, – беспечно улыбнулась я. – Думаю, я могла бы развеять твой скепсис в отношении любви. Всего-то и надо, что пообщаться с моей кузиной Лили и ее парнем. Эти двое просто без ума друг от друга.

– Увы, это всего лишь иллюзия. Им кажется, что они влюблены. Но как только химические вещества, отвечающие за эйфорию, иссякнут, их чувство увянет, как сухой листок.

– Откуда столько цинизма?

– Я не циник, – снова улыбнулся Крис. – Я реалист.

– Стало быть, все отношения обречены на гибель?

– Взгляни, что стало с твоими.

– Но не у всех же так бывает!

– Назови хотя бы одну известную личность, которая не прошла бы через развод.

Пришлось признать, что он прав. Практически все актеры и актрисы, которые были у меня на слуху, хоть раз, да развелись. Да что там, мои собственные родители не сумели сохранить свой брак, а мать Лили и вовсе превратила это в олимпийский спорт.

– Но это не самое удачное доказательство, – запротестовала я. – Знаменитости – не такие, как все, ты же знаешь.

– Ну, я бы с этим поспорил. Я встречался как-то с одной достаточно известной актрисой, и дуршлаг, которым она в меня швырнула, показался мне вполне реальным.

– А с чего вдруг она стала кидаться кухонными принадлежностями?

– Не исключено, что ей не понравилась моя концепция любви. А может, она просто ненавидела этот дуршлаг.

Я снова рассмеялась. А потом оглянулась и увидела, что огни курорта сияют вдали крохотными точками. За всей этой болтовней я и не заметила, как далеко мы зашли.

Неподалеку от нас высился заброшенный дом. Было видно, что здесь давно не живут. Лоза заплела провалы окон, а пальмы проросли прямо сквозь крышу. Не дом, а скелет с пустыми глазницами. И все же было в нем что-то трогательное, неуловимо притягательное.

– Пошли посмотрим, что там внутри. – Махнув мне рукой, Крис решительно зашагал вперед. Дом был выстроен в типично мавританском стиле. Широкие веранды с внушительного вида колоннами, крыша с навесом… Представляю, как здорово это смотрелось, когда здесь еще жили люди.

В заброшенных домах всегда есть что-то жутковатое. Не зря же многие фильмы ужасов начинаются с того, что компания подростков находит в лесу какую-нибудь заброшенную хижину… а уже в следующей сцене льется кровь и раздаются жуткие вопли.

В доме мне стало совсем не по себе. Пол усыпан обломками мебели, стены изрисованы. Под ногами похрустывают сухие листья и бог знает что еще. В дальнем конце – лестница на второй этаж.

– Не оступись. – Взяв меня за руку, Крис начал взбираться наверх. Я послушно полезла следом. Добравшись до площадки, мы осторожно заглянули за угол.

– Ого! – глаза Криса заблестели. – Что тут у нас такое?

А там, прямо на полу, сидело с полдюжины подростков, лет по четырнадцать, не больше. Усевшись в кружок, они играли в бутылочку. Мы с Крисом в полном молчании наблюдали, как прыщавый юнец с брекетами крутанул бутылочку, и та указала на симпатичную брюнетку. Эти двое смущенно уставились друг на друга, но друзья немедленно начали их подбадривать. Я невольно поморщилась, наблюдая за тем, как парочка обменялась худшим в мире поцелуем – должно быть, первым в их жизни.

Мы с Крисом с трудом сдержали смешок.

– Смотри, что сейчас будет, – шепнул он мне на ухо и выскочил из-за угла.

– Что это еще такое? – прогремел он на весь дом.

Подростки бросились врассыпную. Какая-то девочка принялась верещать, словно заезженная пластинка:

– Только родителям не говорите! Только родителям не говорите!

Я рассмеялась.

– Просто шутка, – улыбнулся Крис. – Не обращайте внимания. Мы уже уходим.

– Так вы не расскажете нашим родителям? – спросила с дрожью в голосе та же девочка.

– Я даже не знаю, кто ваши родители, – успокоил ее Крис.