Почти последняя любовь

Через пару дней раздетая догола оттепель сделала первый шаг водой. Снег таял так суетливо, что, когда они вышли на улицу, стали мокрыми его замшевые ботинки.

Жидкий снег выглядел неинтересным, даже скучным. Или больным. Из-под вчерашних крепких сугробов текла мутная вода. Она собиралась в тонкие ручьи и питала большую жадную лужу. Посредине дороги. Ее объезжали машины и почему-то очень при этом сердились. Нервно сигналили.

А они собирались в цирк. Он – нехотя. Она – подпрыгивая от нетерпения. Он никогда в нем не был. Ни в пять, ни в десять лет, ни год назад. Он никогда не сидел на неудобном стульчике, не зная, куда пристроить колени, и не ел соленый попкорн из смешных ведер. Не покупал никому колпаки фокусников или неоновые мигалки на уши.

И она его пригласила. Посреди зимы. В холодный сопливый день.

Из открытых дверей пахло слонами и горячим спертым воздухом. Все секторы смотрели вниз. Купол закрывал собой дрожащее февральское небо.

А потом от прожекторов осталась просто черная дыра. Шарики света упали на арену. Браво, хотя и фальшиво, заиграл оркестр. Где-то от страха захныкал ребенок, и выбежали лошади. Белые в яблоках. С гордыми мордами и идеальными икроножными мышцами. Ирландские чулки, помпоны, танец, который напоминал канкан… Она искоса посмотрела на его руки. Они были красными от аплодисментов.

– Тебе нравится?

– Смотри, джигитовка…

Плыл вечер. Яркий и по-детски наивный. Каждый номер казался чудом. Ее плечо чувствовало его теплую кожу. Он сидел в синем спортивном свитере, глотая куски затерявшегося детства. Он смеялся, когда сели за парты собаки, скептически рассматривал клоуна, называя его бездельником, и весь подобрался, когда взлетели гимнасты.

А она заговаривала будущее, смешно складывая рот:

– Пусть этот момент удвоится, увеличится во сто раз. Пусть этот праздник мы унесем с собой и окунем в стаканы с морсом, который выпьем на ночь. И уложим под одеяло, которым укроемся сами. И нанесем на губы тонким слоем. Пусть этим состоянием пропитаемся глубоко, до самого ядра…

Когда она произносила это заклинание, то почувствовала слияние с его прошлым. Кто-то уже говорил эти слова. Буква в букву. Кто-то очень разочарованный… Похоронивший похожую любовь…

Ночная вода втянула в себя слабый мороз. Когда они вышли из цирка, город уже подвел синим глаза. Вечерние автобусы сверялись с расписанием. Где-то, на востоке, небо покрывалось терракотовыми пятнами. Ночью будет мороз.

– Представляешь, когда ты парковался, ко мне подходили молодые люди, спрашивая лишний билет.

– Даже если бы у меня было десять билетов, притом лишних, я бы тоже к тебе подошел…

Она засмеялась вслух. Он – одними терпеливыми глазами. Эхом отозвались витрины универмага. Из проезжающей машины выпали куски джаза.

– Спасибо, родная.

– За что?

– За цирк…