Почти последняя любовь

В Симферополь приехали в половину второго. От жары в поезде кружилась голова. Соседи по купе называли их молодоженами. В открытое окно, на огромной скорости, залетал плотный южный воздух. И дразнило море своей издалека узкой полосой.

Квас, который купили в Джанкое, – давно выпили, а вода закончилась ночью. И чай, в звенящих подстаканниках с черным шоколадом «Гвардейский»…

Знойный троллейбус № 51, идущий прямиком на набережную Алушты, ушел из-под носа. Прямо из-под «Карты курортников Крыма». И они сели на № 52, по дороге решая куда ехать – в Ялту или Алушту. Полтора часа вагон качало как пароход. Дорога была пустой, чистой и просторной. Только шиковали две «Волги» да мужичок с телегой.

– Томчик, смотри – море!

Море спокойно смотрело на них разными глазами. Оно видело такие истории тысячи раз. И уже утратило сочувствие…

Пахло полднем и вяленой рыбой. Кипарисы подпирали носом глубокое небо. Сосны были похожими на флаги. Тамара с Георгием, держась за руки, строили планы.

– Вот приедем, снимем комнату у хозяйки и сразу купаться. А вечером я покажу тебе Кастель, Аю-Даг. А потом я буду любить тебя. Очень нежно. Не бойся…

У Георгия серые глаза наполнялись чем-то голубым.

А Тамара очень боялась.

На маленьком вокзале, больше похожем на деревенскую хату, сидели уставшие отъезжающие. Везде пестрели таблички «Сдаю комнату». В квадратных палисадниках цвели закаленные розы и алели подвязанные помидоры. Крепилась картошка, и прятались под листья колючие огурцы. Потрескавшаяся земля ждала дождя.

Они выбрали аккуратный дворик с низким узким заборчиком, обвитым глицинией. Во дворе сушилось белье и свисала нитка деревянных прищепок.

– Вам нужна комната? – из-за простыней вышла хозяйка. – Молодожены?

Георгий кивнул.

– Проходите, у меня как раз освободилась. Сегодня выехали. Не большая, но в тени реликтового виноградника. Есть стол, стулья, две кровати. Удобства во дворе. Сдаю недорого, три рубля в сутки. Завтрак и ужин – в стоимость. Обедать можно в городе. На конечной симферопольских троллейбусов есть хорошее кафе «Русские пельмени». Это по улице Горького, в самом конце.

Георгий со смущенной Тамарой зашли и осмотрелись. Чисто вымыт пол, свежее белье, полотенца. На столе графин и два граненых стакана. В открытое окно вылезла вязанная крючком тюль и надувалась, как парус. Кудахтали куры. Бросался в глаза чисто выстиранный передник хозяйки.

– Нам подходит, – решил наконец-то Георгий. – Вот деньги за неделю, а там посмотрим.

Хозяйка спрятала в карман деньги и кивнула.

– Завтрак в 7:00. Ужин в 19:00. Так что располагайтесь.

Георгий внес сумки и пошел искать рукомойник, чтобы умыться с дороги. Тамара стояла, не решаясь сесть. Ей было тревожно и очень радостно. Они будут спать в одной постели, а просыпаясь – слушать утро. Завтракать брынзой за одним столом, лежать на пляже, подниматься в горы. Ходить в кино, пить домашнее вино и… Тамара смутилась. Она еще не совсем понимала, что ждет ее ночью…

Во дворе было тихо. Квартиранты успокаивали свой загар. Блуждающий ветер принес аромат цветущей акации. За забором росло роскошное крупное дерево, похожее листьями на мимозу. Тонкие нити розово-белых цветов топырились в разные стороны.

– Ты что, еще не переоделась? – заглянул умытый, счастливый Георгий. – Томчик, ты чего загрустила? Доставай купальник. – У него в руках был кувшин с козьим молоком и булка хлеба.

– Хозяйка нам дала перекусить с дороги. Садись.

Он налил в стаканы молоко и разломал хлеб пополам. Посыпал солью.

Они ели, радуясь, как дети. У нее над губой выросли белые усы, и он их вытер. Из-под сарафана выглядывала ее бледная кожа, а из-под его шортов – загорелая. Тамара, пока он доедал, вытащила купальник и отвернулась, не зная, как к нему подойти. А он перестал жевать.

Она стояла спиной и снимала через голову сарафан. Из-под беленьких трусиков выглядывала круглая попка. Лифчик с широкими шлейками поддерживал аккуратную грудь.

– Отвернись.

Георгий понимал, что действительно нужно отвернуться, иначе он не дотянет до ночи. А сейчас белый день, открытые окна и двери. Люди, жующие арбузы. Нельзя.