Почти счастливые женщины

При виде нее глаза загораются. Прижимает к себе и долго не отпускает. Нюхает волосы, утыкается носом в шею. Выходит, скучает?

С работы Аля всегда звонила, узнать, есть ли у него дела и приезжать ли ей. Максим отвечал сразу, без минуты раздумий:

– Когда ты будешь? Сколько у тебя сегодня уроков?

И Аля неслась к нему с одной мыслью: через час я его увижу!

Пропустила два педсовета – незамеченным это не осталось.

Директриса появлялась в школе редко – по-прежнему много болела. Но и на заслуженный отдых не уходила.

Аля слышала разговоры: «Как же, уйдет! Такие своими ногами не уходят. И выпереть ее не выпрут – участница войны, орденоносица. Так и будет небо коптить. А что ей дома-то делать? Ни мужа, ни детей, ни внуков. Одна работа всю жизнь, любимые слова: я все отдала этой школе!»

Виктория, злющая из-за неясной ситуации, бегала по коридорам и совала нос во все – торчала на открытых уроках, смущая детей и преподавателей. Приходила на родительские собрания и делала учителям замечание.

Торчала в школе от зари до зари, уходила, кажется, последней.

«Странно, – думала Аля – да, всем понятно – выслуживается. Хочет на место директора. Но чтобы так рьяно? Да и важный муж наверняка бы помог. Просто не сдвинуть сейчас директрису никакими связями и силами. Ну и вообще у Виктории муж, дочь. А она торчит здесь как прикованная и никуда не торопится».

Хаживали разговоры, что на место директора пришлют из роно своего человека. Кто это будет – загадка. Правда, хуже Виктории вряд ли… В общем, ни шатко ни валко.

Однажды Виктория вызвала Алю к себе.

Постучавшись, Аля вошла. Завучиха, сидя за директорским столом, что-то писала. Подняла глаза:

– А… это вы… – И снова в бумаги.

Аля без приглашения присела на стул. «Хамка, – подумала она. – Противная хамка. Кажется, я ее ненавижу».

Виктория наконец захлопнула папку с бумагами, аккуратно отложила ее в сторону и уставилась на Алю, словно впервые увидела.

Аля стойко не отводила глаз. «А все-таки красивая она, – подумала Аля, – точеные черты лица, зеленые глаза, нос прямой, тонкий. Губы, скулы. Шея красивая, кожа. Только очень много косметики. И ногти ярко-красные, длинные, острые, хищные. Только банки консервные вспарывать.

Серьги красивые, кольца. А костюмчик? Вообще красота – нежно-голубой, с атласной лентой по краям. И синие туфли.

В актрисы бы ей с такой внешностью и характером – стерв играть. Отменно бы получилось».

– Алевтина Александровна, – четко и неспешно произнесла завучиха. – Вы пренебрегаете своими должностными обязанностями. И это случается постоянно. Увы.

У Али брови взлетели.

– Я? – растерялась она. – Вы что-то путаете!

– Путаю? – Виктория с радостью ухватилась за это слово. – Я путаю? Нет, дорогая! Это вы подзабыли! Очевидно, у вас проблемы с памятью?

Аля сидела красная как рак, как нерадивая ученица перед строгим учителем.

– Я вас не понимаю, Виктория Сергеевна, – пробормотала она.

Виктория плотоядно облизнула ярко-красные, сочные губы.

– Педсоветы вы игнорируете. – Заглянув в бумажку, она уточнила: – Два! Вы не были на двух педсоветах, Алевтина Александровна! А это недопустимо! Далее, – взгляд в кондуит, – два пропущенных родительских собрания. Ну это вообще запредельно! – Виктория откинулась на спинку кресла. – И как вы все это можете объяснить? Бурной личной жизнью, намеренным пренебрежением? Тяжелой болезнью? Или чем-то еще? Что там у вас в арсенале?

– Никакого арсенала у меня нет, как и тяжелой болезни, – четко ответила Аля. – А объяснения есть.

Виктория кивнула:

– Ну-ну, послушаем с интересом.

– У меня очень старенькая и нездоровая бабушка. Гипертоник и сердечница. Мы с ней одни на всем белом свете, больше у нас никого. Вот именно поэтому…

Аля запнулась и опустила глаза.

Виктория молчала. Видимо, думала, как среагировать. Вроде бы и серьезный аргумент.

– Алевтина Александровна, – нарушила она молчание. – Я понимаю. И поверьте, у каждой из нас есть проблемы. И поверьте, достаточно сложные! Но работа есть работа, уважаемая! И все свои личные неприятности надо оставлять за порогом дома! А коллектив и, главное, дети, не должны страдать из-за ваших…

– Я поняла, – не поднимая глаз, перебила ее Аля. – Я… постараюсь.

Качнув головой, Виктория поправила:

– Не так, Алевтина Александровна, не так. Не «постараюсь». Вы не имеете права пренебрегать своими должностными обязанностями. Просто не имеете права. – Она снова откинулась в кресле и развела руками: – Ну а если вы не справляетесь, то, увы, придется искать другую работу. К тому же, если вы позабыли, у вас выпускной класс, уважаемая!

Аля обреченно кивнула.

– Я поняла. Извините…

– Идите, – окончила наконец тягостный разговор Виктория.

Аля вышла как оплеванная. «Уважаемая, придется искать другую работу». Умеет унизить. Стерва.