Почти сдалась тебе

Надежды Габи на то, что удастся остаться незамеченной, не осуществились. Все хотели познакомиться с новоиспеченной девушкой Зандера. Подавив снова зарождающуюся в душе панику, Габи исполнилась решимости сыграть свою роль безупречно, чтобы не подвести своего нанимателя.

Вечер шел своим чередом: велись разговоры, в которых упоминались знаменитости и аристократы, раздавались хлопки пробок шампанского, в свете люстр сверкали драгоценности женщин и часы на запястьях мужчин, одетых в смокинги. От всего этого у Габи голова шла кругом.

К счастью, большинство тех гостей, которые проявляли к Габи явное любопытство, вели себя вежливо. Но внезапно рыжеволосая девица подошла к ней с почти злой улыбкой на губах.

– Привет, Габи! Я просто обязана познакомиться с той, кому удалось выманить Зандера Гросвенора из его монашеской кельи.

Габи напряглась, а девица продолжала:

– Я Мелани Килтон. Расскажи мне о себе и о том, как тебе удалось заарканить Зандера.

Хотя Мелани улыбалась, взгляд ее голубых глаз был ледяным.

– Я библиотекарь… – начала Габи и тут же поняла, что не стоило этого говорить.

Мелани звонко рассмеялась.

– Как банально! Ты и Зандер – словно герои бульварного романа, в котором библиотекарша влюбляется в красавца.

Габи хотелось срезать собеседницу остроумным ответом, но, как в детстве, она лишь стояла молча, чувствуя себя униженной и желая, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.

– Думаю, ты путаешь бульварный роман с классической литературой.

Габи обернулась на звучный голос Зандера, чувствуя облегчение, смешанное с раздражением из-за того, что не сама постояла за себя.

– Привет, Мелани! – продолжил Зандер. – Вижу, ты совсем не изменилась.

Было ясно, что это вовсе не комплимент.

Рыжеволосая девица слегка покраснела, сощурилась и ответила:

– А вот ты, кажется, изменился. – Она бросила ядовитый взгляд на Габи. – И твои стандарты явно снизились.

С этими словами Мелани крутанулась на своих каблуках-шпильках и ретировалась.

Габи понимала, что не стоит обращать внимания на эту злючку, но ее слова ужалили, словно змеи, заставили сердце сжаться.

Неужели все вокруг сравнивали ее с Клаудией и приходили к выводу, что Зандер и в самом деле перешел на менее привлекательных женщин? Габи снова, как в детстве, ощутила себя недостаточно хорошей. Но она не собиралась никому выдавать свое смятение.

– Прости, – ровным голосом произнес Зандер.

– За что? Ты всего лишь пришел мне на помощь, хотя я в помощи не нуждалась. Тебе не за что извиняться.

Тут же раскаявшись в резком ответе, Габи закрыла глаза и глубоко вдохнула. Зандер не виноват. Проблема в ней самой, чувствующей себя на этой шикарной вечеринке рыбой, вытащенной из воды. Нельзя было соглашаться на эту работу!

– Это я должна перед тобой извиниться.

– Ладно, забудем. Я пришел сказать тебе, что скоро начнется аукцион.

Габи была уверена, что уловила едва заметное напряжение в голосе Зандера.

– Что-то не так? – поинтересовалась она. – Тебя задели слова Мелани о том, что ты переменился? Должно быть, тебе нелегко оттого, что все вокруг считают, что ты завел интрижку с другой женщиной после смерти жены.

Наступила тишина. Габи не могла понять по непроницаемому лицу Зандера, задели ли его ее слова. Затем он произнес:

– Нам нужно поговорить.

Обняв ее за талию, он увлек Габи в дальний угол кают-комапнии, отгороженный от остального пространства кадками с комнатными пальмами.

Зандер посмотрел в карие глаза Габи и понял, что слова Мелани причинили ей боль. Нельзя было, чтобы Габи решила, будто его терзает чувство вины из-за того, что он предал память Клаудии.

– Ты права: меня кое-что беспокоит, но это не имеет ничего общего с моей женой.

Габи недоуменно наморщила лоб.

– Я сильно нервничаю, – признался Зандер.

Ее глаза расширились.

– Из-за чего?

– Терпеть не могу выступать с речами.

Еще в школе Зандер боялся, что его вызовут к доске или попросят прочесть что-нибудь вслух. С ужасом он ждал очередного унижения перед одноклассниками. С тех пор необходимость выступить публично вызывала у него тошноту и беспокойство, которые он с трудом подавлял.

К облегчению Зандера, Габи не рассмеялась в ответ. Выражение ее лица смягчилось.

– Вот ведь досада! – заявила она. – Как же ты справляешься с необходимостью обращаться к своим подчиненным?

– В этом случае мне немного проще. В своем бизнесе я профессионал и к тому же босс.

– Но и здесь ты тоже в теме – больше, чем кто-либо другой. Тебе ли не знать, каково это – быть ребенком, а затем юношей и взрослым, страдающим дислексией! Именно это ты можешь попытаться донести до гостей в своей речи, и они выслушают тебя внимательно потому, что эта проблема непосредственно касается тебя, а не потому, что ты – главный на этом вечере.

Легкая улыбка Габи, тепло ее голоса, искренняя уверенность, сияющая в ее глазах, тронули Зандера. Впрочем, он все равно не собирался говорить в своем выступлении о личном, ограничившись лишь общими цифрами и фактами.

Но прежде чем он смог объяснить это Габи, она вынула какой-то пузырек из своего клатча, расшитого бисером.

– Ты тоже можешь попробовать это.

– Что это?