Почти сдалась тебе

– Мы не опоздаем, – ответил Зандер, застегивая рубашку. – А если они о чем-то и догадаются, то это лишь добавит правдоподобности нашему спектаклю.

– Да. Конечно.

«Так, значит, Зандер спровоцировал меня на секс лишь для того, чтобы мы с ним выглядели убедительнее в глазах его родных?» – подумала Габи и разом помрачнела.

Он с беспокойством посмотрел на нее.

– Габи… Это не было запланировано. Это просто случилось.

– Я так и поняла.

Но на самом деле Габи не испытывала в этом уверенности.

Она взглянула на часы.

– Нам пора ехать. Я не очень хорошо знаю Лондон, но, согласно моему телефонному приложению, понадобится как минимум пять минут, чтобы добраться до дома Джеммы.

Габи замечательно провела время с Гросвенорами. Они приняли ее с радушием и накормили вкусной простой лазаньей домашнего приготовления, салатом и роскошным тортом из местной кондитерской. Затем последовала бурная игра вместе с детьми в прятки, потом детям разрешили смотреть телевизор, пока взрослые разговаривали, сидя на диване в огромной гостиной. Джемма даже подарила Габи роскошное вечернее платье, открывающее руки и плечи, с обтягивающим лифом и длинной серебристой юбкой, которое ей бесплатно прислала одна из начинающих перспективных дизайнеров.

В этой семье царила приятная атмосфера: улыбки, смех, дружеское подшучивание, чувствовалась искренняя любовь друг к другу. А увидев, как счастлива мать Зандера тому, что у него появилась девушка, Габи поняла, почему он решил затеять фарс с фальшивым романом.

– Твоя семья прекрасна, – заметила она, когда Зандер завел машину. – Теперь я понимаю, почему ты хочешь сделать их счастливыми.

«Разыгрывая для них спектакль», – мысленно добавила Габи. С каждым мгновением все важнее было напоминать себе об этом. Граница между вымыслом и реальностью начала стираться, и Габи должна была убедиться, что еще видит разделительную линию.

– Итак, что теперь? – спросила она. – Если ты подбросишь меня до станции метро, я могу вернуться домой. Еще не очень поздно.

Наступила пауза. Зандер забарабанил по рулю пальцами. Габи уже знала: это означает, что он размышляет.

– Вообще-то, – наконец заговорил Зандер, – почему бы нам не устроить пару выходных?

– Отличная идея! По дороге можно заехать в супермаркет, и я приготовлю ужин, если хочешь. Я умею готовить отличный рыбный пирог и салат.

Сказав это, Габи тут же пожалела о своих словах. «Рыбный пирог и салат»? И это она предлагает человеку, который может себе позволить ужинать каждый вечер черной икрой?

Но Зандер улыбнулся.

– Рыбный пирог и салат? Звучит очень заманчиво!

* * *

Через полчаса они вернулись в пентхаус Зандера, нагруженные пакетами с продуктами, сразу направились на кухню и начали готовить ужин.

– Это рецепт моего дедушки, и он мне очень нравится, – пояснила Габи, нарезая лук для пирога. – В детстве я ела этот пирог с кетчупом и тушеной фасолью, но, став старше, поняла, что без них он вкуснее. – Она потянулась за чесноком. – А какие блюда любил ты, когда был ребенком?

– Куриную запеканку моей мамы, а еще папины свиные отбивные в сливках с картофелем по-французски. Мы всегда ели вместе, поэтому наши трапезы были довольно шумными.

– Такими же, как сегодня у Джеммы?

– Да.

– Тебе повезло, – тихо сказала Габи. – Порой мне так хотелось иметь братьев и сестер, быть частью «нормальной» семьи. Но я не признавалась в этом – боялась, что социальные работники решат, что будет лучше отобрать меня у бабушки с дедушкой и передать другим людям.

– Они и в самом деле могли так поступить?

– Конечно, ведь и бабушке, и дедушке было уж за семьдесят, и органы опеки боялись, что старики не справятся с воспитанием ребенка. К нам постоянно приходили с проверками, взрослые что-то обсуждали шепотом между собой. Я каменела от страха, что меня заберут и отдадут чужим людям. К счастью, мы успешно прошли все проверки, я хорошо сыграла свою роль, и все закончилось благополучно.

Сердце Зандера пропустило удар.

– Ты была вынуждена играть какую-то роль?

– Да! Было невероятно важно, чтобы меня считали спокойным и уравновешенным ребенком, с которым не возникает никаких проблем. Возможно, это было даже к лучшему, потому что я научилась подавлять гнев и тоску, сосредотачиваться на хорошем, на своих жизненных целях. По правде говоря, в том, что я беспроблемный ребенок, мне нужно было убедить не только социальных работников, но и бабушку с дедушкой.

Зандер нахмурился.

– Должно быть, ты не всегда чувствовала себя спокойной и уравновешенной?

– Разумеется, но меня беспокоило не только мнение социальных работников. Я боялась, что они правы, и для бабушки с дедушкой забота обо мне действительно покажется непосильной. Я была благодарна им за то, что они приняли меня. И я понимала, что должна быть идеальным ребенком.

– Неужели тебе не хотелось пошалить, покричать, походить на голове?

– Может быть. Много лет назад. Теперь я веду себя сдержанно. Мне достаточно наблюдать со стороны, как другие люди ведут себя раскованно и непринужденно.