Читаем Почти серьезно…и письма к маме полностью

Насчет присвоения нам звания. Мы все еще находимся в раздумье. Я считаю, что тут произошла какая-то путаница. Кто-то где-то что-то услыхал и сообщил нашим. Наши, конечно, в восторге нам позвонили и поздравили. По-моему, на этом дело и кончилось, т. к. из Главка никаких сигналов не получили. (Ваню Кудрявцева поздравили с медалью, а насчет нас никто не пишет).

Будем считать, что три-четыре дня мы были в новых званиях, а потом поиграли и хватит. Я не расстраиваюсь и не волнуюсь, а вот Мишка, по-моему, мрачнеет от всех этих дел. Вот, пожалуй, и все наши новости. В Филадельфии был большой урожай на письма (в день нашего приезда сюда). Было письмо от тебя, от Маши, от Марата и от Семена Минина с Ирой.

С радостью читали письма (от тебя было от 31‐го числа). Передаю твои приветы Мишке и Егоренко. Они благодарят. Что-то давно они не получали письма из дома.

Вот теперь кончаю и ложусь спать. Если завтра рано встанем — пойдем в кино.

Крепко целую тебя. Танька из-под одеяла требует, чтобы передал от нее поцелуи и всякие хорошие пожелания и привет от всех наших друзей. Привет друзьям и знакомым.

Целую много раз и обнимаю.

Твой Юра

<p>11 ноября 1967 г. Вечер. Филадельфия</p>

Дорогая моя, родная мамочка!

Пишу наспех, между репризами. Дело в том, что из Нью-Йорка на спектакль приехали наши друзья из посольства. И после спектакля уедут. Просят написать срочно письма. Завтра пойдет дип. почта. Пишу поэтому несколько строчек.

Позавчера отсюда послали вам письма американской почтой. Не знаем, сколько времени они пойдут. Тут все таинственно: то письма идут неделю из Москвы, а то месяц.

Так, например, нам сейчас привезли из Нью-Йорка твое письмо от 5‐го октября.

Мы живы-здоровы. Проходим очень хорошо. Дела в Филадельфии блестящие. Публика стоит в полуторакилометровой очереди, чтобы купить билеты к нам.

А когда зал полон, то он ревет от восторга и аплодирует стоя. Единственный город, где мы прошли средне, это Балтимор. Там не все были довольны нашим приездом и велась кампания против нас. Особенно усердствуют еврейские организации (это после Египта), они здесь многочисленные. Пикетировали наш зал, ходили с плакатами: «Русские, убирайтесь домой», «Смерть коммунизму» и т. д.

Но дальше этого, слава Богу, не идет, т. к. нас усиленно охраняют полиция и частные детективы. Настроение у всех хорошее, бодрое. Правда, мы еще на своем плакате идем лишь на 9‐м этаже (осталось 13). Но время идет довольно быстро.

Конечно, если бы я был без Таньки, мне было бы тяжело и совсем грустно. Сегодня три спектакля. Идет второй и через пять минут на манеж (сейчас антракт).

Питаемся мы тоже хорошо, не экономим и ни в чем себе не отказываем. Черт с ними, с тряпками. Важно быть здоровыми.

Вот пока и все, моя родная. Все шлют приветы. Передай привет всем, а особенно нашим. (Я постараюсь им в Тейково написать). Горячий привет всему семейству Бориса. Поцелуй их от нас. Обнимаю и целую вместе с Танькой.

Твой Юра

<p>15 ноября 1967 г. День</p>

Дорогая моя мамочка!

Вот и из Кливленда пишу тебе письмо. Когда-то (совсем недавно) Кливленд на нашем графике был далеким и загадочным. А теперь мы здесь, и праздники уже прошли, и сегодня уже день рождения Максима. Сегодня говорили с домом по телефону, поздравили парня и с удовлетворением узнали, что коробочку с солдатиками (наш подарок) он получил. Маша сказала, что у тебя все в порядке. В последнем письме от Маши прочли, что ребята с Маратом были у тебя. Сейчас день. Мы сидим в теплом поезде и смотрим в окно. За окном белым-бело. Вчера весь день шел снег. Спортзал, в котором мы сегодня начинаем, напротив нашего отеля. Сегодня начнем, а в воскресенье кончим и двинем на западное побережье Америки. Отсюда летим до Чикаго, а затем поездом (около двух суток) до Сан-Франциско. 25‐го здесь начинается Рождество. Уже устанавливаются елки на улицах, проводят иллюминацию и в магазинах продают Санта-Клаусов.

С последней почтой из Филадельфии послал тебе маленькое письмо (наверное, ты получила его). Я его писал наспех, и, возможно, оно получилось несколько пессимистичным. Сейчас предпосылок к пессимизму нет. Город большой, уютный, и встречают нас здесь гостеприимно. Говорят, что чем дальше мы будем двигаться, тем теплее будет климат и отношение к нам. Город еще не осматривали. Так проехали только. Вчера ездили небольшой компанией в гости к профессору, преподавателю русского языка в одном из колледжей. Удивительно гостеприимно и радушно нас встречали и угощали вкусными вещами. Домой приехали в 12 ночи, но сразу не легли (смотрели телепередачи). Интересно, как работает новая программа? Ты писала, что первое время было что-то не то.

Летели мы сюда удачно (2 часа лету). Сидели болтали в самолете, и так незаметно время пролетело.

Перейти на страницу:

Все книги серии Символ времени

Повод для оптимизма? Прощалки
Повод для оптимизма? Прощалки

Новая книга Владимира Познера «Повод для оптимизма? Про-щалки» заставляет задуматься. Познер размышляет над самыми острыми вопросами современности, освещая их под разным углом и подчеркивая связь с актуальными событиями.Чему нас учат горькие уроки истории и способны ли они вообще чему-то научить? Каково место России в современном мире, чем она похожа и не похожа на США, Европу, Китай? В чем достоинства и недостатки демократии? Нужна ли нам смертная казнь? Чем может обернуться ставшее привычным социальное зло – коррупция, неравенство, ограничение свобод?Автор не дает простых ответов и готовых рецептов. Он обращается к прошлому, набрасывает возможные сценарии будущего, иронически заостряет насущные проблемы и заставляет читателя самостоятельно искать решение и делать вывод о том, есть ли у нас повод для оптимизма.Эта книга – сборник так называемых «прощалок», коротких заключительных комментариев к программе «Познер», много лет выходившей на российском телевидении.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Владимир Владимирович Познер

Публицистика / Документальное
Почти серьезно…и письма к маме
Почти серьезно…и письма к маме

Юрий Владимирович Никулин… За этим именем стоят веселые цирковые репризы («Насос», «Лошадки», «Бревно», «Телевизор» и другие), прекрасно сыгранные роли в любимых всеми фильмах (среди них «Пес Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Кавказская пленница…», «Бриллиантовая рука», «Старики-разбойники», «Они сражались за Родину») и, конечно, Московский цирк на Цветном бульваре, приобретший мировую известность.Настоящая книга — это чуть ироничный рассказ о себе и серьезный о других: родных и близких, знаменитых и малоизвестных, но невероятно интересных людях цирка и кино. Книга полна юмора. В ней нет неправды. В ней не приукрашивается собственная жизнь и жизнь вообще. «Попытайтесь осчастливить хотя бы одного человека и на земле все остальные будут счастливы», — пишет в своей книге Юрий Никулин. Откройте ее, и вы почувствуете, что он сидит рядом с вами и рассказывает свои истории именно вам.Издание органично дополняют письма артиста к матери.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Юрий Владимирович Никулин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии