Почти всё о зомби

Никто так и не появился в поле её зрения. Кирпичные дома, выложенные брусчаткой дорожки и заросшие травой и сорняками газоны выглядели так, будто посёлок вовсе никогда и не был жилым. Возможно, его готовили к продаже и заселению незадолго до вспышки Z-вируса, но он так и не увидел ни одного жителя. Не исключено, здесь не ступала и нога мародёра, во всяком случае, нигде не было видно следов разбоя вроде битых оконных стёкол или взломанных дверей. Дома стояли как на подбор с закрытыми дверьми и окнами, затянутыми многолетним слоем выцветшей лесной пыльцы и дорожной пыли, нетронутые, необжитые и, если уж на то пошло, не слишком уютные с виду. Казалось, все они с нетерпением ждут новых жильцов, которые вселят радость и жизнь в их холодные стены.

Проезд обрывался недалеко от живописного водоёма, окружённого лесными угодьями, солнечные блики весело играли на его слабой зыби, будто торжествуя полную победу над окончательно рассеявшейся угрозой хмурой ночи. Настасья заглушила двигатель, осознав, что ей будет приятно остановиться здесь, в этом заброшенном, но удивительно умиротворяющем, наводнённом солнечным светом и лесной прохладой уголке хотя бы на первое время.

Ей приглянулся двухэтажный светлый дом с плоской крышей, стоявший ближе всех к пруду.

«На плоской крыше можно загорать», – подумала она.

Оставалось ещё осмотреть внутреннее убранство дома, конечно, соблюдая все меры осторожности. Настасья была не робкого десятка и могла бы справиться с этим делом в одиночку, но присутствие рядом такого силача, как Ефим Молич пришлось бы как нельзя более кстати. Да и, наконец, нельзя же вечно его держать в кузове грузовика!

Вооружившись верным двуствольным обрезом, Настасья обошла машину, поглядывая по сторонам, и несколько раз постучала в дверь кунга, прежде чем снять с неё засов. Открыв дверь, она быстро отошла на несколько шагов назад, на всякий случай вскинув ружьё. И, возможно, сделала это не зря, потому что дверь тут же распахнулась от мощного удара изнутри. Оружия в кузове не было, Настасья знала, что Ефим для неё безопасен. Можно сказать, что у него остались лишь его огромные кулаки, но когда эта широкоплечая громада появилась в дверном проёме, Настасья невольно вздрогнула в испуге. Молич вперил в неё дикий взгляд исподлобья, от которого по телу дочки коменданта пробежали мурашки. Его больной жёлтый зомби-глаз бешено вращался в орбите, лицо исказила какая-то безумная жуткая гримаса.

Ефим спрыгнул на землю, мотая головой во все стороны. При виде Настасьи из его глотки вырвалось какое-то звериное рычание, и он сделал быстрый рывок к ней навстречу, когда она нажала на спусковой крючок. Пуля угодила в землю перед ним, не причинив ему вреда, но оглушительный выстрел заставил его остановиться.

– Стоять! – выкрикнула Настасья, отступая ещё на пару шагов. – Боже мой, ты же похож на шатуна!

Солнечный луч упал на лицо Молича, когда неожиданно он взвыл, точно от приступа нестерпимой боли, прикрыв рукой больной глаз и пригнувшись к земле. Его вид вызывал и жалость, и ужас. Ефим метнулся к одноэтажному дому напротив, прикрывая лицо рукой, словно солнечный свет причинял ему невыносимую муку, как вампиру. Настасья догадалась, что его тело борется с инфекцией, и сознание, вероятно, не способно воспринимать окружающий мир адекватно. Инстинктивно Молич бросился в тень, скрываясь от света, который, видимо, каким-то образом воздействовал на клетки, поражённые инфекцией. Спустя секунду Ефим скрылся за дверью одноэтажного коттеджа, и Настасья поняла, что лишилась сильного союзника. Она хотела было пойти вслед за ним, но передумала, сообразив, что это может кончиться плохо для них обоих и лучше пока оставить его в покое.

Тяжело вздохнув, она отправилась на разведку к понравившемуся ей двухэтажному дому с плоской крышей. Участок в тридцать соток выглядел заброшенным, газоны тут не стригли как минимум два-три года. Если тут и были когда-то клумбы, то они заросли буйным сорняком, сквозь стебли которого с трудом пробивались пёстрые бутоны каких-то одичавших цветов. С минуту девушка в нерешительности стояла перед входной дверью, затем быстро взялась за ручку. Дверь была не заперта, – с одной стороны, это могло насторожить, с другой – одной проблемой меньше, не нужно взламывать. Первым в сумрачную прихожую решительно заглянуло дуло обреза, готовое к встрече с любым, возможно, затаившимся шатуном. Однако, если в доме кто-то и был, он не торопился нарываться на конфликт.