Почти всё о зомби

– Как бы там ни было, с механиками я больше не связываюсь, – подытожил Кинский, хитро щурясь. – Да, это был амбал ещё тот, под два метра ростом… Как такие только в кабину влезают?!

Здание станции оказалось ещё более опустошённым и разграбленным, чем предыдущий полустанок, но им пригодились пустые пластиковые бутылки, разбросанные повсюду, в которые они разлили воду из тяжёлой канистры, поделив их между собой. После этого можно было продолжить путь. От станции вела песчаная дорога, которая, петляя подобно змее, скрывалась за грядой высоких зелёных, поросших осокой, холмов. Вероятно, за ними и находилась крепость Кербер, упорно ускользавшая от посторонних глаз, словно бдительно охраняя свои неведомые тайны. Неоспоримым было одно – их долгое путешествие ещё не закончилось и, возможно, бесстрашным путникам ещё предстоит столкнуться с чем-то пугающим, опасным и жутким, пока извилистая дорога через безмолвные крутые холмы не приведёт их к заветной цели.

Три топора

Параграф 18. Незначительные изменения правил и законов.

Некоторые особенности Армагеддона и, в общем, нового социального уклада внесли свои коррективы во многие сферы деятельности и быта обычных людей. Неумолимо менялся облик городов, их инфраструктуры и системы сообщений. Во избежание хаоса временное правительство было вынуждено изменить и правила дорожного движения. В связи с тем, что зомби практически игнорировали большинство дорожных знаков и разметку, но зато проявляли большой интерес к красному сигналу светофоров, было решено использовать на всех светофорах свет исключительно красных ламп. Обычно, зомби охотно и массово переходили дорогу лишь на красный свет, скапливаясь вокруг светофора толпами, словно вокруг магнита. Этот нездоровый интерес инфицированных позволил сотрудникам дорожных служб, органов правопорядка и военным, а также и простым сочувствующим гражданам, использовать средства передвижения на благо своих родных городов и их инфраструктуры, делая дорожную разметку из бренных останков размазанных по асфальту шатунов.

Прежде, чем сжечь собственный дом, покинув ставшее столь холодным и чужим, жилище навсегда, Лембоев проявил свои незаурядные инженерные и слесарные способности, чтобы превратить внедорожник Эрнста в настоящий бронетранспортёр. После самого скрупулёзного техосмотра машины, на все окна, кроме переднего, были поставлены специально сконструированные защитные заслонки, подварен повреждённый кенгурин и залит полный бак бензина. После всех подготовительных работ, собранный Сильваном эластипед вместе с питьевой водой и съестными припасами занял почётное место в багажнике.

Лембоев, скрепя сердце, облил стены дома остатками бензина, чиркнул спичкой и поджёг. В считанные минуты постройку объяло пламя, быстро разгоревшись в гигантский костёр. Изношенный грузовичок, которому предпочли более новый и быстроходный внедорожник, остался стоять во дворе. Сильван снял с его приборной доски фотографию жены, прихватил с собой ружьё с патронташем, топор и запрыгнул в машину, где ждал его Эрнст. Тот сочувственно посмотрел на погружённого в себя Лембоева, но промолчал.

– Поехали! – спустя минуту, будто очнувшись от кратковременного забытья, решительно сказал Сильван.

– На кладбище? – тихо спросил Эрнст, подумав о лужайке в лесу, где недавно они похоронили тело Лизы, могилу которой, возможно, его новый союзник захочет посетить в последний раз перед отъездом, но он оказался не прав.

– Нет, – коротко ответил Лембоев, нахмурившись.

Ему было тяжело возвращаться туда и, бережно положив фотографию во внутренний карман своей походной жилетки, он добавил:

– Всё кончено…

– Куда теперь?

Сильван разложил на коленях старую потёртую карту местности, на которой крестом, обведённым жирным красным кружком, был помечен некий населённый пункт.

– Едем в Кербер.