Под Андреевским и Красным флагом. Русский флот в Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях. 1914–1918 гг.

В тот же день, 4 марта, депутаты команд Шхерного отряда сформулировали свои политические требования очень четко, и это были совсем не «пустяки»: «1) полное присоединение к новому народному правительству и желание поддерживать его как в настоящее время, так и впредь; 2) присоединение к мнению Совета рабочих депутатов; 3) полная амнистия политических [заключенных]; 4) воинская дисциплина вне службы должна быть упразднена, и нижние чины должны пользоваться полными гражданскими правами; 5) отдача нижних чинов под суд только с ведома и при участии гражданских властей; 6) ответственность перед законом в одинаковой степени как офицеров, так и нижних чинов; 7) полнейшая осведомленность о текущих событиях; 8) корпус жандармов, городскую и сельскую полицию призвать в ряды действующей армии и заменить их слабосильными из армии и флота; 9) вежливое обращение офицеров с нижними чинами; 10) удаление лиц немецкого происхождения от занимаемых ими должностей как на военной, так и на гражданской службе». Обратим внимание на последнее требование. На флоте были сильны антинемецкие настроения, которые коррелировали с антиофицерскими настроениями, поскольку среди офицеров был велик процент лиц с немецкими фамилиями. Именно антинемецкие настроения матросов в ряде случаев привели к расправам над офицерами в 1917 г.

4 марта утром командующий минной обороной Балтийского моря вице-адмирал Андрей Семенович Максимов (1866–1951) был избран матросами командующим флотом. Его окружение приложило к этому определенные усилия, но заметим, что нигде больше в русской армии и на флоте в первые дни Февральской революции не произошло избрания командующего такого уровня. Понятно, что до Февраля ни о каких близких контактах вице-адмирала Максимова с матросами не могло быть и речи. Матросы-мемуаристы отмечают лишь его «человеческое отношение с нижними чинами». Как же мало нужно было, чтобы завоевать доверие матросов в предреволюционном русском флоте – всего лишь по-человечески с ними обращаться!

Максимов явился к Непенину и потребовал сдать командование. Непенин отказался. Митинг, собранный в городе на вокзальной площади, на котором присутствовало до 30 тыс. матросов и солдат, потребовал по меньшей мере ареста Непенина, если не его казни.

За адмиралом была отправлена небольшая группа матросов (5–6 человек), которые, вероятно, его и убили. Критическое рассмотрение воспоминаний показывает, что подавляющее большинство мемуаристов рассказывали об убийстве Непенина с чужих слов. Лишь несколько человек действительно присутствовали на месте происшествия или поблизости от него, но ни один из них не видел собственно момента смерти Непенина. Осмотр тела адмирала в морге не выявил никаких следов издевательств над ним, а вдове были переданы обручальное кольцо и часы, в то время как портсигар и золотая спичечница пропали. Однако Непенин мог и не взять их с собой, поскольку уходил с флагманского судна «Кречет» под конвоем матросов в состоянии понятного волнения. Нет оснований считать, что тело адмирала было ограблено. На наш взгляд, совершенно справедливо мнение А. В. Смолина о том, что убийство Непенина, так же как и других флотских офицеров, полностью соответствовало тактике индивидуального террора, которая была характерна лишь для одной из революционных партий – эсеров. Поэтому если искать ответственных (хотя бы морально) за эти события среди политических партий, то это никак не большевики. Важнейшим документом Февральской революции для армии стал «Приказ № 1 по Петроградскому гарнизону», изданный Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов 2 марта 1917 г. В воспоминаниях о том, как вырабатывался текст этого приказа, современник недоброжелательно отмечал, что «его составила солдатская безличная масса». Другими словами, Приказ № 1 отражал чаяния солдат. Документ предписывал во всех частях выбрать солдатские комитеты и депутатов в Советы; приказы Временной комиссии Государственной думы (предшественницы Временного правительства) подлежали исполнению, только если они не противоречили распоряжениям Совета; оружие должно было находиться под контролем солдатских комитетов; воинская дисциплина сохранялась на службе, а вне службы солдатам были предоставлены все гражданские права – в частности, отменялись переусложненные правила отдания чести вне службы. Кроме того, упразднялись общие титулы офицеров («ваше благородие», «ваше превосходительство» и т. д.) и запрещалось грубое обращение с солдатами, в том числе уставное обращение на «ты» к нижним чинам, существовавшее до революции.