Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов Вест-Индии, Атлантики и Малабарского берега

Шхуна должна была верповаться в скалах, чтобы прикрыть атакующую группу. Я высадился в сопровождении мистера Гаррисона с «Борзой», морских пехотинцев с обоих судов в количестве 12 человек, стюардов и юнг, составивших группу из 17 человек. У нас был приказ держаться от пляжа подальше, чтобы нас по ошибке не приняли за пиратов и не обстреляли с кораблей. Никто из нас не знал особенностей местного берега, и когда мы высадились, то оказались на узкой полоске земли, покрытой густым, почти непроходимым кустарником, отделенным от основной суши лагуной. С большим трудом мы прокладывали себе путь через болото и заросли ежевики, рубя ее саблями, пока не добрались до устья лагуны. Нам пришлось выйти в этом месте на пляж, и мы чуть было не попали под обстрел «Гончей». К счастью, несмотря на то что я весь был обляпан грязью, лейтенант Кирни в свою подзорную трубу сумел рассмотреть мой эполет и немедленно выслал шлюпки, чтобы перевезти нас к восточному берегу. Мы обнаружили, что местность там была скалистой, а камни напоминали железки с острыми краями. К нам присоединились люди с «Борзой», и число бойцов в моей группе выросло до 30 человек. Капитан тем временем, желая выяснить, что за люди обстреляли нас вчера вечером, отважно подплыл к берегу в шлюпке с развевающимся флагом. Но не успел он подойти на расстояние мушкетного выстрела, как получил залп из мушкетов со стороны отвесных круч, за которым прогремел выстрел из четырехфунтовой пушки на вертлюге. Сомнений больше не было, но, посчитав, что противник слишком силен, чтобы уничтожить его на берегу, Кирни решил забрать всех своих людей на борт корабля. Он оставил на берегу только мою группу, приказав мне атаковать пиратов с тыла, в то время как шхуны ударят с фронта. Пираты не знали, что наши шхуны могли подойти достаточно близко к берегу, и это их и погубило, поскольку, лавируя между скалами, наши моряки сумели подтащить и установить пушки на утесах, чтобы рассеять негодяев. Моя группа все это время пробивалась сквозь чащу, покрывавшую скалы, где длинные острые шипы кактусов доставили нам немало проблем. После них начался низкорослый кустарник, такой густой, что в него почти не поступал воздух. Это сильно затрудняло нашу работу, и мы двигались как могли, прокладывая себе путь абордажными саблями. Стало так жарко, что лейтенант Сомервиль, который сопровождал нас, упал в обморок. Мы продвигались настолько медленно, что к тому времени, когда мы достигли пляжа, пираты уже скрылись. То и дело мы видели, как кто-то перебегал пляж, падал на песок и исчезал из вида. В этой тяжелой погоне нам удалось поймать лишь одного старика.

Велико же было наше удивление, когда, вернувшись, чтобы осмотреть место, где совсем недавно жили пираты, мы обнаружили, у них было несколько хорошо укрытых домов 50–100 футов в длину и все необходимое для охоты на черепах, рыболовства и пиратства. Мы нашли огромную пещеру, набитую разнообразной добычей, включая большое число предметов с английскими ярлыками, а также седла и костюмы, которые носила испанская знать. Неподалеку были обнаружены огромные пещеры, в которых могло укрыться и противостоять превосходящим силам до тысячи человек. Мы удовлетворились тем, что сожгли дома пиратов и забрали их добычу, пушку и другие вещи и вернулись к себе на корабль. Единственного захваченного мужчину, имевшего все признаки прокаженного, мы отпустили.

Моим единственным трофеем стала большая черная обезьяна, которую я захватил во время единственной схватки. Она покусала мне руку, но сдалась, проявив благоразумие. Во время нашего первого марша через болото наша обувь так сильно размокла, что в конце концов ее пришлось просто срезать с ног. Мне повезло, что у меня на ногах была пара грубых деревянных башмаков, какие носят негры, и я легко отделался, а вот моим товарищам пришлось совсем не сладко. Один из офицеров потерял в болоте свой башмак, кто-то из матросов попытался его вытащить и сам свалился в грязь. Зрелище было уморительное: одна рука и нога в болоте, а другая – снаружи. Ничто не могло быть смешнее того вида, в котором мы показались на берегу. Штаны мои прилипли к ногам, пиджак был изорван в клочья, а сам я еле двигался под тяжестью грязи. Матросы Сомервиля отсалютовали мне как своему командиру, но выглядел я столь нелепо, что все разом разразились хохотом. Стоит упомянуть еще один смешной случай. Продвинувшись примерно на полмили в чащу, я объявил привал, чтобы дождаться условного сигнала – пушечного выстрела со шхуны, а потом двинуться дальше, как можно быстрее. В этот момент я услышал громкий шум позади нас и подумал, что за нами идет сильный отряд пиратов. Выстроив своих людей для отражения атаки, я произнес самую пылкую речь в своей жизни, убеждая их храбро сражаться, но, замолчав, к своему облегчению, обнаружил, что этот шум исходит от тысяч сухопутных крабов, продиравшихся сквозь колючие заросли».