Под черными знаменами

  Отец Романа, хорунжий на льготе, являлся одним из командиров самоохраной сотни Усть-Каменогорской станицы. Когда прибежали ребята, его уже оповестили, и он поспешил собирать свой самоохранный взвод. Жене он наказал ребят из дома не выпускать. Но мать Романа, узнав о восстании в тюрьме, так перепугалась, что бухнулась на колени перед иконами и принялась истово молиться.

  - Оружие в доме есть?- спросил друга Володя.

  - Туда побежим?- не то спросил, не то констатировал само-собой разумеющееся Роман.

  - Конечно, но без оружия, как в прошлом году с цигелями, там делать нечего,- в глазах Володи светился азарт.- Ну, так как с оружием?

  - Есть... три винтовки и патроны там же в чулане под замком. Отец их на всякий случай принес.

  - Ключи где?

  - У отца, он их никому не отдает.

  - Лом давай, сшибем замок,- ни чуть не колебался Володя.

  - Ох, отец мне таких плетей выпишет,- вроде бы заныл Роман, но с готовностью подчинился командам друга.

  - Ребята сбили замок, схватили винтовки, напихали в мешок патронов и выбежали на улицу. Бившая в это время поклоны в горнице мать Романа лишь успела вскрикнуть им вслед:

  - Ребятки, милые... куда же вы?!... Рома, сынок, вернись... отец не велел!!...

  По улице, по направлению к крепости уже бежало немало народу. По маленькому городку мгновенно разнеслось - арестанты захватили тюрьму. Бежали в основном зеваки, поглазеть "на пожар", но были и с оружием. "Зрители" инстинктивно сторонились тех, вооруженных, и они как-то самопроизвольно образовали отдельную группу. Рослый вахмистр, явно уже вышедший даже из третьеочередного возраста, в шароварах с лампасами, гимнастерке с погонами, но без ремня и фуражки, с винтовкой в руке, крутил головой направо-налево, увидел бегущих ребят, держащих с двух сторон туго набитый мешок, закричал им:

  - Эй, вы, юнкерья, что там у вас в мешке... патроны?!... Много!?... Да не бегите вы, как пришпоренные... стой, охолонитесь, дайте патрон, а то у меня всего одна обойма.

  Ребята остановились, сыпанули горсти патронов в подставленный карман вахмистра, тут подбежали другие, одетые кто во что, разновозрастные люди, в основном мещане.

  - Стой братцы, не гоже нам, вот так, всяк по своему в бой идти. Кажись, я тут самый старший по званию... Слушай мою команду: взвод становись! Юнкерья, вы будете заведовать боепитанием, раз у вас с патронами богато. Разберись по два, шагом марш!... Бегоом маршь!

  Ребята гордые от того, что их кадетские фуражки вахмистр принял за юнкерские, с готовностью встали в строй, и разношерстная колонна, состоящая из мещан, казаков, таких же как они, прибывших на каникулы учащихся реальных и коммерческих училищ, уже строем, организованно бежали к крепости. Вахмистр, явно довольный тем, что оказался во главе этого спонтанного воинского подразделения, без умолку балагурил, разговаривая с кем-то из своих знакомых в строю:

  - Веришь Тимоха, вчера домой в лос пьяный пришел, баба обиделась, до себя не допустила, ну я то когда такой не буяню, я тихо в сенях лег, думаю, просплюсь с утра приласкаю, чтобы не лаялась. Я всегда так делаю. Просыпаюсь утром, чтобы, значит, в избу к бабе идти, а тут орут, варнаки в тюрьме бузуют, я во, гимнастерку с шароварами одел, а боле не нашел ничего, ни фуражки ни ремня, куда положил, хоть убей не помню...

  Когда, так называемый, взвод по высокому берегу Ульбы добежал до крепости, оттуда уже выезжали первые подводы, в которые были в беспорядке навалены винтовки с торчащими во все стороны стволами и прикладами. Телегами управляли возницы-крестьяне, приехавшие из окрестных деревень на базар, а рядом с ними вооруженные арестанты.

  - Ах, ты, что деется... цейхгауз грабанули варначье! Слушай мою команду! Сигайте с берега вниз, наверх не вылезать! Обогнать и занять позицию у тех вона кустов, не пропустить подводы к парому!- скомандовал вахмистр.

  По сухому руслу обмелевшей Ульбы два десятка стихийных добровольцев бегом продвинулись на сто - сто двадцать саженей, незамеченные обогнали тяжело груженые подводы, и заняли позицию на берегу, используя крутой обрыв к руслу в качестве прикрытия.

  - Стой, поворачивай назад, или открываем огонь!- закричал вахмистр, едва первая подвода оказалась напротив залегшего взвода. Арестанты тут же ответили беспорядочной стрельбой.

  - Огонь! Подраньте переднюю лошадь!- командовал вахмистр.

  Взвод дал нестройный залп.

   В ответ с подвод раздались истошные бабьи вопли. На некоторых подводах вместе с возчиками ехали и их жены с детьми.

   - В баб не целить... варнаков бей, в лоб их, в нутро, попусту не стрелять, патроны беречь!- чувствовалось, что вахмистр опытный фронтовик и в перестрелке толк знал.