Под чертой (сборник)

Не верите «Афише», этому хипстерскому журналу с аудиторией в 905 тысяч читателей? Давайте обратимся к другому, специфическому изданию, The Prime Magazine. С одной стороны, это ориентированный на богатеньких Буратино глянец, который бесплатно лежит в дорогих ресторанах и фитнес-клубах. А с другой – глянец, целиком посвященный науке (вот почему, когда золотой ключик позвякивает в моем кармане, я прихватываю этот журнал домой). Там тоже только что опубликован список из «100 документальных книг на русском языке». Русских авторов в нем – 16. Из них ученых-современников – 3 (филолог Владимир Зазыкин, антрополог Акоп Назаретян, философ Александр Секацкий).

Не верите «ресторанному глянцу»? О’кей, давайте посмотрим на библиотеку фонда «Династия», курируемого Дмитрием Зиминым. Зимин – ученый, выпускник МАИ, в советское время занимался баллистическими ракетами, а в антисоветское основал компанию «Вымпелком», известную по марке «Билайн». Продав в почтенном возрасте свою долю, Зимин создал на эти деньги фонд, цель которого как раз науку популяризировать (Зимин – это, условно говоря, наш Нобель). Итак, библиотека «Династии» включает на сегодняшний день 42 автора, из них 5 здравствующих российских: это лингвист Светлана Бурлак, физик Александр Петров, математик и астрофизик Владимир Решетников, биолог Владимир Цимбал и поминаемый во многих списках эволюционист Марков (Марков – это, условно говоря, наш Дарвин и Докинз). Пропорция, как видите, сохраняется…

Все, больше не буду мучить.

Было бы что издавать! Для меня показатель, что в стране, живущей благодаря углеводородам, до сих пор нет научно-популярной книги «Нефть». О, вот где могла быть интрига! Ведь до сих пор нет даже единой теории происхождения нефти – но есть, например, гипотеза, что нефть образуется на протяжении всего лишь нескольких десятков лет… И как характерно, что почти такая книга, только с названием «Квест: энергия, безопасность и переустройство современного мира» (The Quest: Energy, Security, and the Remaking of the Modern World) написана американцем с русской фамилией Ергин и является настольной книгой Билла Гейтса!

В общем, полагаю, вы убедились: западные ученые (прежде всего – современные американские, хотя среди философов, например, заметнее французы) делают куда больше для популяризации своих трудов и открытий, чем ученые российские. Отчасти так происходит оттого, что множество наших работают в академических институтах, где нет студентов, преподавая которым, ученый volens nolens вынужден излагать свои идеи увлекательно. Такова особенность отечественной науки и академии наук. А отчасти – оттого, что западная университетская наука, живущая на гранты, постоянно должна подтверждать в глазах грантодателя свою необходимость. Не думаю, что у мегапопулярных психолога Стивена Пинкера, лингвиста Ноама Хомского, биогеографа Джареда Даймонда или физика Стивена Хокинга есть проблемы с финансированием их работ (да и с финансированием их быта: их книжки выходят миллионными – я не преувеличиваю! – мировыми тиражами, а их лекционные турне расписаны вперед, как у оперных звезд, порою при сопоставимых гонорарах).

Но важно даже не это, а результат. Современное западное общество впитало в себя в разы больше современных научных идей, чем наше. Не потому, что фермер из Айовы штудирует на ночь килограммовый кирпич «Ружей, микробов и стали» Даймонда. А потому что ответ на главный вопрос этой книги, «Почему у одних стран всё, а у других ничего?» обсуждался в США в тысячах статей, интервью, радиопрограмм, телевизионных ток-шоу. Которые смотрит, в том числе, и фермер из Айовы.

Отставание России от Запада в смысле усвоенных научных идей лично я определяю лет в 50, а то и больше. По большому счету, почти никакие послевоенные открытия западных естественных и общественных наук не повлияли на мировосприятие современного россиянина. Это легко объяснить: сначала был железный занавес; когда же он пал, первым делом кинулись читать нашу прежде запрещенную литературу; а потом навалилась проблема выживания, и стало вовсе не до книг; а когда появилось время на чтение, у чтения появились сотни конкурентов, и навык чтения non-fiction к сегодняшнему дню оказался попросту утрачен. Миллионные тиражи на английском языке книг Даймонда и Докинза капают на наш суглинок немногими тысячами экземпляров русских переводов.

В итоге даже россиянин даже с высшим образованием считает, что суть теории эволюции в том, что человек произошел от обезьяны (глупости!) и выпучивает в удивлении глаза, когда слышит, что у него с березой под окном половина общих генов. Потому что он-то считал, что у березы вообще никаких генов нет. Примеров такого российского невежества можно привести тьму (хотя убежденность во вращении Солнца вокруг Земли – куда уж дальше? Дальше – докоперниково время, XVI век…), но я приведу один, касающийся не математики, физики или астрономии, а того, в чем все полагают себя знатоками. Поскольку все считают, что разбираются в собственной (а тем более чужой) сексуальности.