Под чертой (сборник)

Мельцер – талант изощренный (была у него идея клуба с чил-аутом, заполненным газом, искажающим звуки: жаль, не сложилось!) Таких поднимало наверх в перестройку. Примечательно, что в нынешние серые времена Мельцер вернулся к тому, с чего начинал: а начинал он карьеру на фабрике-кухне № 1 Кировского района Ленинграда. И он унаследованные от СССР столовые решил перекроить по европейским лекалам. В итоге у него используют итальянский соус из печеных помидоров – а не нашу томатную пасту, разбодяженную крахмалом. Во фрикадельки добавляют корицу, а в котлетки – мускатный орех. У Мельцера ассортимент шведских столов (от 170 до 235 рублей) выстраивают шеф-повара из Kempinski.

То есть ресторатор Мельцер отреагировал на то, что носится в российском воздухе. А носится, как мне кажется, очевидная вещь: средний класс в России не сложился. И если в пафосной Москве еще есть иллюзии, то в Петербурге они утрачены. В России есть богатые и очень богатые, так или иначе связанные с госбизнесом. И есть новый бедный класс – который либо в золушках у государства, либо сам по себе. Новые бедные хорохорятся, одеваются в H amp;M и Gap, но бизнес-ланч за 250 рублей им дорог. В столовых – иное дело. В шалманчике «Плюшкин дом» на Казанской щи (вкусные!) – 55 рублей, макароны по-флотски (переваренные) – 70. В «Тарелке столовой» суп грибной – 35 рублей, куриная отбивная – 53. В замечательной «Столовой № 5» полновесные порции «горячего» идут по 100 рублей.

То есть обед, если ужаться, обходится в сотню, а если шиковать, то в две.

Дорого это или дешево по сравнению, например, с советской бедной жизнью? Я для сравнения использую коэффициент «200». Умножьте на 200 советские цены (или разделите на 200 российские) – увидите, как они соотносятся. Скажем, средняя зарплата в Питере что-то около 36 тысяч. Ну, так и в Ленинграде средней считалась зарплата в 180 рублей. В СССР обед в студенческой столовке обходился в 60 копеек, в профессорской – в рубль. Сегодня это соответственно 120 и 200 рублей. Все совпадает.

Чтобы понять, как в каком гастрономическом обличье вернулся в Россию СССР, зайдите в Питере не только в Эрмитаж, но и в столовые. Посмотрите, до чего там разнообразен народ! Строгие юноши с небрежно повязанными шарфиками. Ухоженные девушки в очках с недешевыми сумочками. Пожилые пары. Темноволосые мужчины в рабочих костюмах.

Это – объединение новых бедных. Там и 50-летние, которые после развала СССР, кроме как на собственной кухне, нигде вообще не ели. И 20-летние, экономящие на обеде, чтобы вечером небрежно заказать капучино в гламурном кафе «Счастье». И офисный планктон, у кого на работе дорогой и невкусный буфет. И те, у кого, как у меня, есть лишь четверть часа на перекус. Одних привлекает цена, других – отсутствие барьера между тобой и едой, третьих – непридуманная русская еда, то есть та, которую мы едим дома.

Это значит: у столовых в ССС… э-э-э, в России! – огромные перспективы.

2013

56. Очки взыграли// О том, какую реальность можно разглядеть сквозь Google Glass

(Опубликовано в «Огоньке» под заголовком «Страх очевидного» http://kommersant.ru/doc/2194674)

По поводу очков Google Glass – истерика. Как будто виртуальная реальность вторглась в реальную, и – война. Война и правда идет. Но не за технологии, а за изменение границ скрытой и публичной жизни.

Пусть знатоки простят, но если кто не знает: очки Google Glass (новинка сезона, в России их нет даже у Собчак и Медведева!) позволяют совмещать то, что видит глаз, с тем, что умеют компьютер с интернетом. В частности, вести видеосъемку и распознавать объекты. Тестовые образцы стоят $1500, их уже и тестируют вовсю на улицах, в аэропортах, в ресторанах, в общественных туалетах.

Собственно, из-за этого и крик: всюду ли можно пускать человека в таких очках? Не ограничить ли пользование ими?

Но те, кто поумнее, задаются другим вопросом: какую часть жизни теперь считать личной, а какую – публичной? Потому что сама по себе функция скрытой записи с выкладыванием съемки в сеть – никакая не революции. В декабре 2011 года, во время протестных митингов (когда власть, по словам бывшего вице-премьера Суркова, проявила «долгожданную жесткость»), я в интернете в режиме прямого эфира смотрел впечатляющий репортаж о том, как автора репортажа, спокойно стоящего на Пушкинской площади, долгожданно жестко швыряют в автозак. То есть митинг был показан как бы глазами швыряемого – и, повторяю, в режиме прямого эфира. Такое позволяют программы, бесплатно загружаемые на коммуникатор, – например, Bambuser или Ustream. Телефон затем можно отобрать, разбить, – но поздно: ролик в сети.