Под деревом зеленым или Меллстокский хор

— Все зависит от того, как ухаживают.

— Не пламенно, но и не холодно; не навязчиво, но и не от случая к случаю; не слишком торопясь, но и не вяло.

— Как же тогда? — спросила Фэнси.

— Спокойно и разумно, — отвечал Шайнер. — Как бы вы ответили на такую любовь?

— Без восторга, но и не равнодушно; не краснея, но и не бледнея, не воспылав любовью, но и не отвергнув любовь.

— Так как же?

— Да никак.

Кладовая Джеффри Дэя в задней части дома была увешана пучками сушеной шандры, мяты и шалфея, бумажными мешочками с тимьяном и лавандой и длинными вязками чистеньких луковиц. На полках были разложены крупные желтые и красные яблоки и отборные клубни раннего картофеля — для посадки будущей весной; а на полу громоздились кучи обыкновенного картофеля. В одном углу висели на гвоздях пустые ульи, а под ними стояло несколько бочек молодого сидра из яблок нового урожая; напиток пенился и сочился наружу из не закупоренных еще бочек.

Фэнси опустилась на колени возле двух перевернутых ульев и наклонила один из них — так ей было удобнее доставать его содержимое. Засучив рукава выше локтя, она так осторожно и ловко просовывала свою розовую ручку между сотами, что не повредила ни единой ячейки. Слегка расшатав каждый сот, она отламывала кусок за куском и складывала их в большое синее блюдо, стоявшее на скамье рядом с ней.

— А чтоб их, злодеек! — сказал Джеффри, светивший дочери, и беспокойно передернул спиной. — Пожалуй, пойду все-таки в дом, вытряхну мошенниц; иначе они не оставят меня в покое. Две впились что есть мочи. Ума не приложу, как это у них до сих пор хватает сил.

— Хорошо, мой друг, ступайте, а я подержу свечу, — сказал мистер Шайнер, неторопливо беря у него свечу, после чего Джеффри удалился, по обыкновению, большими шагами.

Не успел он обогнуть дом и подойти к двери, как послышались чьи-то приближавшиеся к пристройке шаги, в отверстие, через которое поднималась деревянная щеколда, просунулся чей-то палец, и в кладовую вошел Дик Дьюи, все это время бродивший по лесу, тщетно ожидая ухода Шайнера.

Фэнси подняла глаза и поздоровалась с Диком, заметно смутившись; Шайнер крепче стиснул подсвечник, но на тот случай, если это совершенное в молчании действие не достаточно убедительно покажет Дику, что он, Шайнер, абсолютно спокоен и чувствует себя здесь как дома, запел с победоносным видом:

У Артура-короля было трое сыновей…

— А отец где? — спросил Дик.

— В доме, наверно, — отвечала Фэнси, ласково взглянув на него.

Дик огляделся и явно не выразил намерения сразу же удалиться. Шайнер продолжал напевать:

Мельник у себя в пруду утоп,
Ткач повесился в петле из пряжи,
А портняжку дьявол уволок
И сукно забрал с собой туда же.

— Ну уж и стишки — ни складу, ни ладу. Не иначе как ваши? — ядовито заметил Дик и презрительно повел носом.

— Мне свое недовольство не высказывайте. Я тут ни при чем! — отвечал мистер Шайнер. — Обращайтесь к тому, кто их сочинял.

Фэнси тем временем уже овладела собой.

— Отведайте, мистер Дьюи, — сказала она, протягивая ему круглый кусочек сота, последний из ряда; она все еще стояла на коленях и, запрокинув голову, смотрела Дику в лицо, — а потом уж и я попробую.

— И я, с вашего позволения, — сказал мистер Шайнер.

Несмотря ни на что, фермер по-прежнему, сохранял мину превосходства, словно его положение в обществе не позволяло ему снизойти до шуток. Получив из рук Фэнси кусочек сота, он мял его до тех пор, пока ячейки не стали лопаться и мед не потек с пальцев тоненькой струйкой.

Фэнси вдруг слабо вскрикнула, и оба кавалера сразу уставились на нее.

— Что случилось, милая? — воскликнул Дик.

— Пустяки, но только… ой-ой-ой, пчела укусила меня в губу! Она сидела в одной из ячеек, которые я сосала.

— Только чтобы губа не распухла, — это опасно! — сказал Шайнер, опускаясь на колени рядом с Фэнси. — Позвольте, я взгляну.

— Нет, нет!

— Дайте-ка взгляну я, — сказал Дик, опускаясь на колени рядом с девушкой с другой стороны; немного поколебавшись, Фэнси оттянула пальцем губу и показала укушенное место.

— Ах, надеюсь, это скоро пройдет! Укусила бы в любое другое место — не беда, а в губу — очень уж некрасиво, — добавила Фэнси со слезами на глазах, слегка морщась от боли.

Шайнер поднял свечу над головой и склонился к самому лицу Фэнси, словно она показывала губу ему одному, в ответ на это Дик тоже придвинулся поближе — словно Шайнера и вовсе не было.

— Распухает, — сказал Дик, глядя на Фэнси справа.

— Не распухает, — сказал Шайнер, глядя на Фэнси слева.

— А это опасно, если в губу? — заволновалась Фэнси. — Я знаю, в язык опасно.

— Да нет, совсем не опасно! — отвечал Дик.

— Довольно опасно! — одновременно с Диком отвечал Шайнер.

— Да уж, придется потерпеть! — вздохнула Фэнси, снова склоняясь над ульями.

— Хорошо бы, мисс Дэй, приложить нашатырного спирту с маслом, заботливо посоветовал Шайнер.

— Прованское масло с нашатырем очень помогает от укусов, мисс Дэй, еще заботливее сказал Дик.