«Под этим небом черной неизбежности…»

«…И опять всё то же — пустая…»

…И опять всё то же — пустая,
Германская тишина.
Льдиной медленной день растаял
У бессмысленного окна.

Если хочешь — молись. Не можешь?
Там в закате сияет крест.
Разве сердце свое положишь
В этот черный чужой подъезд?

Вновь задымленный день уходит.
Одиноко стучит клюка,
Изо всех надоевших мелодий,
Надоедливее — тоска.

1953

«Ахматова, Блок, Гумилев, Мандельштам…»

Ахматова, Блок, Гумилев, Мандельштам…
Сожженные годы. Сожженные люди.
Серебряный век начинается там,
А век золотой? Не мечтанье ль о чуде?

Какие стихи и какие слова!
Полет лихача по снегам голубеющим.
Кровавый закат отражала Нева…
Теперь только ветер, забвением веющий.

1922–1952

«Ненужный свет залег давно…»

Ненужный свет залег давно
И месяц просится, ныряя
В подслеповатое окно
Полузабытого сарая.

Там не лежит уже никто,
Соломы клок остыл и высох.
И только ветхое пальто
Шевелят, пробегая, крысы.

Проходит мимо и свистит
Неумудренный обыватель.
Он должен ровно к десяти
Улечься дома, на кровати.

Кому сказать и чем помочь?
Уткнувшись головой в подушку,
Он слышит, как колотит ночь
В сторожевую колотушку.

1953

«В пустоте, в темноте, в мелочах…»

В пустоте, в темноте, в мелочах,
В этом мире, что кровью пропах,

В этом вот человеке в пальто,
Нечто есть? Не знает никто.

В этих синих морозных ночах,
В обожженных колючих кустах,

В боли сердца и в звуке далеком
Что-то спрятано глухо, глубоко.

Может — музыка, может быть свет,
Может — этому имени нет.

1953

«И поздний дождь, над миром, как тогда…»

И поздний дождь, над миром, как тогда,
И все такое жалкое и злое.
Поет, бормочет за окном вода
О нежном о пленительном покое…

И дождь ночной, как прежде, как тогда,
И дом плывет в безвестные пустыни.
В разрыве туч холодная звезда —
Такой же свет мучительный и синий.

1953

«Церковка, заросшие пригорки…»

Ирине Яссен

Церковка, заросшие пригорки,
Суздальское небо и тоска.
К сонным травам, к луговинам горьким
Мчится мелководная река.

Родина. Летят касатки, свищут,
Пропадая в предзакатной мгле.
Я иду, потерянный и нищий,
Поклониться Матери-Земле.

Мальчик босоногий с дудкой звонкой
Гонит стадо в ветровую синь.
На воротах древняя иконка,
А внизу — терновник да полынь.

1942

Юрий Трубецкой. Терновник. Сборник стихов (Париж, «Рифма», 1962)

«Голос пел мне про те долины…»

Голос пел мне про те долины,
Где терновник и тишина,
Где высокий клик журавлиный
И предутренняя луна.

Там синеет сентябрьский воздух,
Как лампады мигают звезды
И забвеньем пахнет трава.

Помню, помню — через забвенье
Тех стихов померкшие тени
И ласковые слова.

«…особенно русское небо…»