Под глифом "Бесконечность" (СИ)

Вик с трудом открыл глаза. Ватная слабость во всём теле, как после приступа. Во рту — вкус крови, видимо, прикусил что-то. Болит щека, значит её. И комната медленно фокусируется в мыслях в узкую точку. Кто-то подходит, в глаза бьёт яркий луч.

— Слышишь?

Слышу. Но не могу ответить.

— Всё не так плохо, как казалось. Похоже, задет речевой центр, — услышал Вик.

— Вос-становится, — это уже Линц.

— Запускаю программу реабилитации.

Щупы в спине медленно выходят, а тело погружается в надвигающуюся со спины капсулу.

Незнакомый врач исчез из поля зрения, а Линц в виде голограммы подошёл ближе.

— Я помещу его в регенерирующий гель, — раздался голос откуда-то справа.

— Здесь вы вл-ладеете сит-туацией, — согласился Линц, приглядываясь к пациенту.

— Биениды быстро регенерируют, но если повреждения окажутся фатальными, даже они могут погибнуть, — продолжал невидимый доктор. — Я бы была очень осторожной. Такой материал! Прорыв в генной и биоинженерии! Я под впечатлением!

— Если бы я не предложил вам этот проект, профессор, вы бы и не узнали о них, — мерцающая голограмма Линца тоже отходит. — А вы хотели отказаться.

— Я до сих пор не уверена, что это законно. Я читала архивные статьи. Этот проект был признан негуманным и бесчеловечным, и закрыт ещё в двадцать втором веке. Но то, что они всё ещё здесь, среди нас! Это значит, он работает, а его вдохновитель — гений! Бессмертие! Это же… Представляете, что это значит?

— К сожалению, данные были намеренно уничтожены. Всё, что осталось — несколько… биенидов. Един-ницы. И те под покр-ровом секретных служб. Нам пов-везло, что из-за срока дав-вности контроль за данными ослаб и произ-зошла утечка.

— Бессмертие, — в голосе профессора слышно восхищение. А к телу начало выдавливать через сопла в капсуле прозрачный гель, приятно охлаждающий кожу. Двигаться — нельзя, руки и ноги надёжно зафиксированы на ложе. Но голова лежала на валике, поэтому разговор по-прежнему досаждал сознанию.

— Я попыталась выделить то, что вы назвали «наноэмульсией». Это оказалось довольно сложно, эти элементы встроились в его ДНК. Можно сказать, стали его частью.

— Я дум-мал об этом. В ис-следованиях было ук-казано, что для б-благоприятного симб-биоза необходима особая генная мут-тация. Поэтому в массы это изобретение не пошло.

— И слава богу, — голоса теперь звучали глухо, — я читала, что эксперимент вышел из-под контроля. Люди начали сходить с ума.

— Да, произ-зошла неприят-тная сит-туация. Отвр-ратительная.

— Там просто мясорубка была, так писали в отчётах. Хорошо, что сейчас Службы контроля такого не допустят.

— Помимо технологии мне нужен полный набор контролирующих фонем.

— Этого не обещаю. Память — очень сложная вещь. И вытащить из него такое — почти невозможно. Надёжнее будет взять того второго, «альфу». Вы, кажется, так назвали?

— Да, её предп-почтительнее. Предст-тавляете, насколько удачный тан-ндем для любых спецслужб? Бессмер-ртные, беспрек-кословно подчин-няющиеся солдаты? При этом не отличимые от люд-дей.

— Это вопрос этики. Но зачем они вам? Я думала, вас интересует только технология. Войны остались в прошлом веке.

— В пер-рвую очередь. Но и это тоже. А войны, он-ни всег-гда были. Но вел-лись по-раз-зному.

Женщина замолчала надолго. Вик наслаждался приятными покалывающими кожу ощущениями от прикосновений. Однако, спустя время гель перестал охлаждать и нагрелся вместе с кожей. Немного мутило.

— Зачем они вам? — отчуждённо спросил профессор.

— Эт-то моё дел-ло, Лара, дел-лайте своё. И тогда ваша сов-весть буд-дет чиста.

Тишина, и только гудит оборудование за головой. Хочется пить и снова мутит. БиЕНиД. Очень знакомая аббревиатура. От него во рту разливается кислота. Биологическая единица направленного действия. Вспомнил. Биологическая единица, вот он кто. Не человек. Единица.

— Слышишь? — Над головой склонился Линц. На этот раз в физическом воплощении. Он опустил взгляд на руку, наполовину погружённую в прозрачный гель, ощёрившуюся коннекторами, к татуировке.

— Век-ктор восемь, — усмехнулся Линц. — Вид-дишь? Я теп-перь всё про т-тебя знаю.

Губы едва ли разомкнулись, чтобы выдать сиплый выдох. Откуда он узнал? Неужели, они обнаружили Атума? Линц снова победно улыбнулся.

— Ждём твоего напар-рника. Твоё под-дразделение «Вектор восемь», статус «бета». Одни из последних… выж-живших бойцов проекта «Шершень». Так? Я в-ведь п-прав? И имя под-дходящее, да? Вик-ктор — век-ктор. А она? Вик-ктория? Она пр-ридёт за тоб-бой? Тв-воя «альфа». Вы ведь св-вязаны. Пр-рошло шестьдесят пять часов. Если не появится, чер-рез пят-тнадцать час-сов я пер-реправлю теб-бя на Терру. Там мои люд-ди разбер-рут тебя на ат-томы. И собер-рут снова. Мы всё уз-знаем.

И Линц склонился так низко, что почти коснулся кожи.

— Сколько ты жив-вёшь, Вик Вендетто?

И сам ответил.

— Слишком дол-лго. Пора под-делиться секретом с мир-ром. Ес-сли теб-бя успокоит, тв-воя жертв-ва будет не напр-расна.

— Я никому не жертвую, — прохрипел Вик едва слышно. Линц склонил голову, опасаясь, что не так понял.