Под грузом улик. Неестественная смерть

— О, конечно. — Уимзи замялся, но, похоже, понял, в чем ошибка. — Я имею в виду Граймторпа не из Степли, а Граймторпа из «Норы Грайдера».

— Так бы и говорили.

— Он сегодня здесь?

— Нет. Не знаю.

— Он же приезжает в рыночные дни?

— Иногда.

— Путь неблизкий. Думаю, приходится ночевать.

— Хотите заночевать?

— Пожалуй, нет. Я о своем друге Граймторпе. Ему же часто приходится ночевать?

— Случается.

— Он останавливается здесь?

— Нет.

— О! — воскликнул лорд Питер и нетерпеливо подумал: «Если все местные такие же златоусты, мне и в самом деле придется тут ночевать». А вслух продолжил: — Когда он заглянет в следующий раз, скажите, что я о нем спрашивал.

— А кто вы такой? — неприязненно поинтересовался хозяин гостиницы.

— Брукс из Шеффилда, — ответил Уимзи и широко улыбнулся. — До свидания. Я буду рекомендовать ваше пиво.

Смит хмыкнул, и Питер не спеша вышел. Вскоре к нему энергичным шагом присоединился Бантер. Его губы складывались в то, что у другого человека можно было бы принять за самодовольную ухмылку.

— Ну и как? — спросил господин. — Надеюсь, молодая дама более общительна, чем этот тип?

— Я нашел юное создание очень милым, — ответил Бантер. (А Уимзи подумал: «А мною опять пренебрегли».) — Но, к сожалению, малоинформированным. Мистер Граймторп ей небезызвестен, но он здесь не останавливается. Иногда она его видит в компании человека, которого зовут Седекия Боун.

— Давайте так: вы займетесь Боуном и через пару часов доложите, что удалось выяснить, — предложил господин, — а я попытаю счастья в «Розе и короне». Встретимся в полдень под этой штукой.

«Эта штука» представляла собой высокую конструкцию из красного гранита, искусно обработанного так, чтобы изображать грубую скалу. Ее охраняли два каменных пехотинца в полевых шлемах. Из бронзовой шишки на половине высоты струился тонкий ручеек воды, на восьмиугольном основании были выбиты имена павших на войне, а четыре газовых фонаря на чугунных столбах добавляли последний штрих к общей несочетаемости элементов композиции. Бантер внимательно посмотрел на монумент, видимо, опасаясь, что через пару часов может его не признать, и почтительно удалился. Питер сделал несколько быстрых шагов в сторону «Розы и короны», и вдруг ему пришла в голову мысль.

— Бантер!

Дворецкий поспешил обратно.

— Нет, ничего. Ерунда. Я только подумал, как это можно назвать.

— Что именно, ваша светлость?

— Этот памятник, — ответил господин. — Я придумал ему название «Мерива».

— Да, милорд. Воды раздора. Очень подходит. В нем нет никакой гармонии, если мне будет позволено судить. Что-нибудь еще, милорд?

— Нет, это все.

Тимоти Уотчет из «Розы и короны» представлял Грегу Смиту разительный контраст. Это был спокойный внимательный коротышка лет пятидесяти пяти, с насмешливой искоркой в глазах и так лихо вздернутой головой, что Питер догадался о его происхождении, как только увидел.

— Доброе утро, хозяин, — радушно поздоровался он. — Когда вы в последний раз видели Пикадилли-Серкус?

— Трудно сказать, — ответил Смит. — Лет тридцать пять назад. Сколько раз я говорил жене Лизе: «Пока жив, давай свожу тебя посмотреть «Холборн Эмпайр». Но время бежит, дни похожи друг на друга, и, разрази меня гром, если я помню, сколько мне стукнуло лет.

— У вас еще много времени, — успокоил его лорд Питер.

— Надеюсь, сэр. Я не то что эти северяне — еле шевелятся. Когда я сюда приехал, от их медлительности чуть не подскакивал. А как говорят? Не сразу привыкнешь. Это разве английский? По мне, уж лучше французики в ресторане «Шантеклер». Тут повсюду этот их диалект. Провалиться мне на этом месте, если однажды сам не завоплю: «Загребай на другую сторону дороги!» Это я-то!

— Превратиться в йоркширца вам не грозит, — успокоил его лорд Питер. — Я это понял, как только вас увидел. В вашем баре я себе сказал: «Моя нога ступила на родные камни».

— Это так, сэр. И раз вы здесь на них ступили, позвольте мне вас чем-нибудь угостить. Простите, сэр, я не мог вас где-нибудь видеть?

— Не думаю. Но это мне напомнило о цели моего визита. Вы знаете мистера Граймторпа?

— Я знаю пятерых Граймторпов. Вы о котором из них?

— О Граймторпе из «Норы Грайдера».

Живое лицо хозяина гостиницы потемнело.

— Ваш приятель, сэр?

— Не совсем. Знакомый.

— Вспомнил! — Уотчет стукнул ладонью по барной стойке. — Понял, откуда мне известно ваше лицо. Вы же живете в Риддлсдейле?

— Останавливаюсь там.

— Знаю! — торжествующе провозгласил Уотчет, нырнул под стойку и вытащил стопку газет. Он обильно облизал большой палец и перелистал страницы. — Вот! То, что требуется! Риддлсдейл!

Уотчет распахнул «Дейли миррор» примерно двухнедельной давности. На первой странице красовался заголовок во всю полосу: «Риддлсдейлская тайна». И ниже — фотография как живого Питера с подписью: «Лорд Питер Уимзи — Шерлок Холмс Уэст-Энда — тратит все свое время и силы, чтобы доказать невиновность брата, герцога Денверского».

— Не сочтите за обиду, милорд, если скажу, как я горд, что вы в моем баре. Здесь все ваши дела прямо как в книге.