Под игом чудовищ. Книга 2

Но пора бы от абстрактных мыслей переходить к конкретным действиям. Я жив и здоров. Но ещё не свободен. Изображаю замедленность реакций и движений: жалобно стенаю, и разминаю, вращая и массируя, все суставы:

— Проклятье! Словно всё занемело, пока лежал там!

Ладно, нужно одеться. Где мои вещи? Ага: здесь. Лежат, как я их и побросал, неаккуратной кучкой. И, конечно, никто и не подумал обыскать их на всякий случай… Или хотя бы разложить сушиться: всё так грудой и навалено. А хорошо. Потому что не обнаружили, значит, того, чем я собираюсь…

Первую иглу я выпустил из духовой трубки в самого здорового на вид бойца. Смутно помню, что зовут его Питер. Он удивлённо схватился за шею, почувствовав укол, но, вероятно, посчитал его за укус блохи. Поэтому ничто не помешало мне выстрелить в шею второму и в лицо что-то заподозрившему и уже открывшему было рот третьему. Четвёртого, уже полезшего за мечом, удалось уложить вытянутой ногой, для чего пришлось метнуться на пол, и сделать оборот вокруг своей оси, поддев его под коленки стопой. Застигнутый врасплох балбес так хряпнулся о каменный пол копчиком, что больше хлопот с ним не было — так и лежал, дико воя, матерясь, но не делая попыток встать!

После чего малина кончилась, и пришлось всерьёз отбиваться мечом, выхваченным у тоже упавшего к тому времени на каменный пол, Питера. Сержант меня поразил: не стал ничего командовать, или помогать своим, а просто кинулся со всех ног на выход.

Ну уж дудки! Мне совершенно ни к чему, чтоб этот сообразительный (Никогда не поверю, что такой человек может банально струсить!) малый рассказал обо мне, и, главное — моём новом облике! Метнул поэтому в него кинжал, но так, чтоб попасть в затылок не остриём. А рукояткой.

Рухнул бедолага на пол, как подкошенный. Я к этому времени успел зарубить только двоих бравых, но таких медлительных и неумелых (Ну, в сравнении, конечно, со мной, тренированным и коварным!) горе-охранников. Ещё трое какое-то время пытались оказывать сопротивление, но я быстро загнал их в угол, и лишил возможности сопротивляться: первому отрубил руку до локтя, второму перерубил ногу, третьего оглушил ударом меча плашмя по голове. (Вот повезло, что внутри подвала, да, собственно, и замка, все они ходили без касок!) Хлопот с ним после этого не было.

Ну вот и готово. Не зря, стало быть, устанавливал «тонус мышц» на «max», а реакцию — на «fast». Молодец машина, всё сделала от души.

Чуяла моя …адница, что не повредит и использование древнего токсина-курарина. Но тут спасибо племянничку — баловал, доставал мне коллекции «сушённых тварей» из всяких заброшенных, да и не заброшенных, музеев. Природы. Вот шкурка одной лягушки мне и пригодилась: я-то знал, что столь яркая, «кричащая», окраска кое о чём свидетельствует. В частности о том, что её хозяйку лучше не трогать! Насколько помню, аборигены-индейцы просто тёрли свои стрелочки об эту самую шкурку, да поражали ими своих жертв. А что? Очень удобно. И безопасно.

А ещё я озаботился научиться на всякий случай быстро и метко стрелять из духовой трубки: и это вовсе не было «невинной» забавой. Которой предавался только в спальне, недоступный для взоров моих бдительных стражей там, в подвалах Клауда.

Словом, нет в моих привычках ничего такого, что можно было бы рассматривать лишь как праздную забаву, или смешное или нелепое хобби.

Всё рано или поздно окажется нужным и полезным.

Вот теперь я действительно оделся. Потому что, как ни крути, двигаться и сражаться в костюме Адама удобно, а вот ходить — холодно. Приказываю раненным:

— Сидите здесь. Зажмите раны. Перевяжитесь, у кого в карманах есть бинт.

Пришлось повторить, но уже после того, как очередной стрелкой утихомирил бедолагу с копчиком — а то его вопли заглушали мой голос. Ну, завозились, закряхтели мои раненные. Хорошо хоть, орать как резанные тоже перестали: боятся. Оно и правильно: с моим новым лицом мимика у меня должна быть вполне выразительная. А что самое главное, все эти вопли пропали даром. Уж слишком далеко подземелье с машиной от основных помещений замка. Надёжно спрятана древняя реликвия!

Пока два раненных придурка действительно помогали друг другу перевязаться и остановить хлещущую кровь, я подошёл к сержанту. Похлопал по щекам. Побрызгал водой из бадьи, стоявшей в углу. Потряс за грудки.

— Вассерманн! Да сержант же, чтоб вас!..

Он что-то промычал. И разлепил глаза: один, а затем и второй. Хорошо. Продолжаю легко удерживать его на весу, перед собой:

— Сержант. Я не собирался убивать вас и ваших людей. Те, кого я поразил из духовой трубки — не мертвы. Просто парализованы. Через часок-другой очухаются. Если б остальные не кинулись на меня, и они остались бы живы. И целы. Сравнительно.

Ну а теперь…

Теперь поделюсь с вами кое-какими своими соображениями.

Машина, как мы выяснили, работает. И я не буду её портить или выключать — пусть воспользуется и его Величество. Или ещё кто-нибудь, кого сир Ватель посчитает достойным… э-э… ремонта. Или омоложения. Включать её вы уже умеете. Но!