Под южными небесами

Галлерея, не ярко освѣщенная, была запружена дамами. Французскій говоръ такъ и трещалъ. Слышны были все больше контръ-альто. Изрѣдка только взвизгивали сопрано. Дамы эти были въ самыхъ вычурныхъ костюмахъ. Пудра съ лицъ ихъ такъ и сыпалась. Между ними шныряло нѣсколько мужчинъ, по большей части старичковъ съ самыми масляными улыбками. Одинъ былъ даже съ ручнымъ костылькомъ и шагалъ ногой, какъ полѣномъ. Онъ очень фамильярно ухватилъ одну рослую брюнетку сначала за подбородокъ, а потомъ за руку выше локтя, а брюнетка еще фамильярнѣе ударила его вѣеромъ по плечу.

-- Вотъ можете посмотрѣть и биржу, о которой я вамъ говорилъ,-- проговорилъ докторъ супругамъ кивая на толпу.

Глафира Семеновна поморщилась и сказала:

-- Безстыдницы.

Компанія вышла въ вестибюль.

XXII.

Исполнилось уже двое сутокъ, какъ супруги Ивановы жили въ Біаррицѣ. Хозяева гостинницы достигли своей цѣли, чтобы супруги Ивановы взяли пансіонъ. Послѣ двухъ десятковъ напоминаній о пансіонѣ всѣми членами хозяйской семьи, Ивановы согласились жить на ихъ полномъ иждивеніи, платя за двоихъ двадцать восемь франковъ, при чемъ Николай Ивановичъ выговорилъ, чтобы комната освѣщалась непремѣнно лампой, а Глафира Семеновна поставила за непремѣнное условіе, чтобы къ завтраку и обѣду не подавали ни кроликовъ, ни голубей, а вечеромъ ставили-бы имъ ихъ собственный самоваръ, который они купили за двадцать пять франковъ въ улицѣ Мазагранъ у француза, торгующаго русскими лукошками, берестовыми бураками, чаемъ, высохшей икрой въ жестянкахъ и осетровымъ балыкомъ, которымъ можно было гвозди въ стѣну вколачивать.

Теплыя ванны супруги условились брать въ заведеніи, находящемся въ самомъ гулевомъ мѣстѣ, около Большого Плажа. Вчера была взята уже первая ванна, при чемъ Николай Ивановичъ обратился передъ ванной къ консультаціи. Консультація заключалась въ томъ, что когда онъ въ ванномъ кабинетѣ раздѣлся, къ нему вошелъ сѣденькій маленькій старичекъ въ серебряныхъ очкахъ и съ козлиной бородкой и заговорилъ по-французски. Говорилъ онъ минуты двѣ, но Николай Ивановичъ изъ его словъ ничего не понялъ. Потомъ старичекъ снялъ съ себя пиджакъ, засучилъ рукава синей бумажной сорочки и сталъ ощупывать все тѣло Николая Ивановича. Нажавъ на грудь, старичекъ что-то спросилъ у него. Тотъ не понялъ, о чемъ его спрашиваютъ, но отвѣчалъ на удачу "вуй". Старичекъ покачалъ головой, погрозилъ ему пальцемъ и вторично налегъ ладонью, но ужъ на животъ, и снова что-то спросилъ. Николай Ивановичъ опять ничего не понялъ, но для разнообразія отвѣчалъ: "нонъ".

Старичекъ опять покачалъ головой, снова погрозилъ ему пальцемъ, поклонился, протянулъ руку и проговорилъ:

-- Cinq francs, monsieur...

Пять франковъ были уплочены. Затѣмъ была взята теплая ванна.

Выходя изъ ванны, Николай Ивановичъ призадумался. "Спрашивается, что-же этотъ старикашка головой-то качалъ и пальцемъ мнѣ грозилъ, когда щупалъ меня? разсуждалъ онъ. Должно быть, у меня что-нибудь внутри не въ порядкѣ. Чего-нибудь не хватаетъ или что-нибудь съ своего мѣста сдвинулось. Надо будетъ у доктора Потрашова спросить".

Встрѣтившись послѣ ванны съ женой, онъ сказалъ ей:

-- А я передъ ванной консультировался съ здѣшнимъ... чортъ его знаетъ, кто онъ. Должно быть, докторъ, что-ли... Такой сѣденькій маленькій и борода, какъ у козла.

-- Что-же онъ тебѣ сказалъ?-- спросила жена.

-- А кто-жъ его знаетъ, что онъ сказалъ! Вѣдь онъ французъ. Говорилъ много и говорилъ по-французски, такъ развѣ я могу понять? Но, должно быть, что-нибудь нехорошее, потому что качалъ головой и грозилъ мнѣ пальцемъ. А у меня ничего не болитъ.

-- Зачѣмъ-же ты ему показывался?-- улыбнулась супруга.

-- Да думалъ, что уже такъ... заодно... потому что всѣ показываются. Пускай, думаю, пять франковъ... ужъ куда ни шло.

-- А вотъ я не показывалась.

-- Да тебѣ и нельзя. Какъ-же ты-то? Вѣдь онъ раздѣтаго меня смотрѣлъ, раздѣтаго до нага. Смотрѣлъ и мялъ.

-- Ничего не значитъ. Навѣрное здѣсь...

-- Что ты! Что ты, Глафира Семеновна! Какія слова!-- воскликнулъ Николай Ивановичъ.

-- Постой... Дай мнѣ договорить. Навѣрное здѣсь есть и женщины консультантки, если есть мужчины. Мужчина для мужчинъ, а женщина для дамъ.

-- Ну, такъ, такъ! А я уже думалъ... Да... Теперь ужъ я и кляну себя, что я къ этому консультанту обратился, потому что онъ меня только въ сомнѣніе ввелъ. А пуще всего меня на это дѣло подбилъ дуракъ Оглотковъ. "Надо консультироваться, надо. Я тремъ здѣшнимъ докторамъ показывался".

-- А ты слушай Оглоткова, такъ онъ и не на то еще тебя подобьетъ,-- замѣтила Глафира Семеновна.

-- Главное, что мнѣ хотѣлось узнать у этого консультанта -- это: полезенъ-ли будетъ для меня массажъ и пассивная гимнастика, но я такъ и не спросилъ его, потому что не зналъ, какъ по-французски массажъ и гимнастика называются,-- продолжалъ Николай Ивановичъ разсказывать женѣ.

-- Г-мъ... Да такъ и называются по-французски, какъ по-русски. Массажъ -- массажъ, гимнастика -- гимнастика. Гимнастикъ пассивъ.

-- Будто? А вотъ я не зналъ.

-- Да вѣдь массажъ и гимнастика и есть не русскія слова.