Под южными небесами

Они прошли въ залъ. Залъ также былъ пустъ. Двое дверей изъ зала вели на балконъ, и тамъ слышалась музыка. Супруги вышли на балконъ, висящій надъ моремъ. Балконъ громадный во весь этажъ, весь уставленный мраморными столиками, но за ними опять-таки сидѣло не болѣе пяти человѣкъ. Въ выстроенномъ на балконѣ стеклянномъ кіоскѣ игралъ небольшой струнный оркестръ. Дирижеръ во фракѣ и бѣломъ галстукѣ такъ и надсажался, махая смычкомъ.

-- Гдѣ-же публика?-- дивилась Глафира Семеновна.-- И Оглотковыхъ нѣтъ, и доктора нѣтъ, а вѣдь какъ просили насъ придти сюда!

Они прошли вдоль всего балкона и смотрѣли въ лица немногочисленныхъ слушателей музыки. Одиноко за однимъ изъ столиковъ, передъ остывшей чашкой кофе, спалъ рыжій бакенбардистъ въ смокингѣ, прислонясь головой въ сѣрой шляпѣ къ стѣнѣ и опустя внизъ руку, въ которой была сжата газета. Далѣе сидѣла пожилая дама, сильно закутанная въ перовыя боа и смотрѣвшая на освѣщенное луннымъ свѣтомъ море. Она облокотилась на столикъ и тоже дремала. Еще подальше -- дама съ мужчиной во фракѣ. Дама сидѣла передъ чашкой съ шоколадомъ или кофе, была нарядно одѣта въ шелковое платье и въ малиновое сорти-де-баль, опушенное перьями бѣлыхъ марабу, а мужчина клевалъ носомъ, вздрагивая чернымъ цилиндромъ.

-- Что это, сонное царство, что-ли?-- продолжала недоумѣвать Глафира Семеновна.-- Какъ хорошо слушаютъ музыку! Вотъ меломаны то!

-- Да вѣдь послѣ обѣда, такъ ужъ какая тутъ музыка! Наѣлись вплотную, ну, винца хлобыстнули малость, а теперь вотъ здѣсь, въ холодкѣ, и сморило ихъ,-- отвѣчалъ супругъ.-- Музыка послѣ обѣда -- бѣда, сейчасъ въ сонъ ударитъ. Я по себѣ знаю.

Они шли дальше, и вдругъ показалась стеклянная дверь, выходящая на балконъ. Въ стекла этой двери виднѣлась цѣлая толпа публики, окружавшей большой столъ.

-- Вотъ, вотъ, гдѣ всѣ собрались!-- воскликнула Глафира Семеновна.-- А мы-то ищемъ на балконѣ надъ моремъ! Кому теперь охота на сырости!.. Входи скорѣй. Надо посмотрѣть, что тутъ дѣлаютъ.

Николай Ивановичъ отворилъ дверь, и они вошли въ комнату съ позолотой на потолкѣ и на стѣнахъ и стали смотрѣть, чѣмъ были заняты мужчины и дамы. Оказалось, что тутъ была игра "въ лошадки", нѣчто въ родѣ рулетки. На разлинованное зеленое сукно стола съ нумерами игроки бросали франковики и двухфранковики, усатые крупье нажимали шалнеръ, по столу двигались цинковыя раскрашенныя лошадки съ красными, бѣлыми, желтыми и зелеными жокеями, и когда останавливались, раздавался возгласъ нумера, который выигралъ.

-- Какъ въ Ниццѣ, совсѣмъ, какъ въ Ниццѣ,-- сказала Глафира Семеновна.-- Помнишь, мы играли въ Ниццѣ? Надо и здѣсь поставить.

-- Погоди, матушка. Дай осмотрѣться-то порядкомъ,-- отвѣчалъ супругъ.

Далѣе былъ столъ съ шаромъ, пускаемымъ съ жолоба на зеленое сукно съ лунками -- тоже игра. И около этого стола стояло человѣкъ пятнадцать нарядныхъ мужчинъ и дамъ, бросающихъ на жертву игорному откупщику серебряные франки.

Около этого стола Глафира Семеновна увидала и мадамъ Оглоткову въ шляпкѣ, въ гранатоваго цвѣта шелковомъ платьѣ и бѣломъ сорти-де-баль. Она тронула Оглоткову за плечо и сказала: "здравствуйте". Та обернулась и произнесла:

-- Ахъ, это вы, мадамъ Иванова? Не хотите-ли пополамъ? Одной мнѣ ужасно не везетъ. Я ужъ два золотыхъ проиграла.

-- Да, пожалуй...

Мадамъ Оглоткова чуть не вырвала у мадамъ Ивановой деньги и бросила ихъ на столъ.

XXI.

Не прошло и получаса, какъ у Глафиры Семеновны не хватило уже золотого, а мадамъ Оглоткова приглашала ее продолжать игру.

-- Нѣтъ-ли у тебя золотого?-- обратилась Глафира Семеновна къ мужу.

-- Прокатала ужъ, матушка, свои-то?-- спросилъ тотъ.

-- Давай, давай... Не задерживай! Я ужъ теперь сама по себѣ играю и хочу на лошадки перейти, къ другому столу. Здѣсь съ шаромъ что-то такое сомнительное. Никто не выигрываетъ.

-- Да иначе и быть не должно. А то изъ-за чего-же держать столъ и такихъ усатыхъ молодцовъ при немъ?

-- Въ столѣ съ лошадками все-таки игра правильнѣе. Давай сюда золотой-то.

Николай Ивановичъ далъ двѣ пятифранковыя монеты.

-- Ладно. Для перваго раза достаточно и тридцать франковъ проиграть.

Еще черезъ четверть часа Глафира Семеновна отошла отъ второго стола.

-- Ну, что?-- спросилъ мужъ.

-- Хуже еще, чѣмъ въ столѣ съ шаромъ. Тамъ я, все-таки, хоть что-нибудь брала, а здѣсь подъ-рядъ ничего. А главное, мнѣ мѣшала вотъ эта крашеная въ фальшивыхъ брилліантовыхъ серьгахъ.

-- Тс... Остерегись. А то можетъ выдти исторія въ родѣ усатой вѣдьмы. Помнишь, въ вагонѣ-то? Здѣсь русскихъ гибель,-- предостерегъ супругу Николай Ивановичъ.

-- На какой-бы номеръ я ни поставила, сейчасъ и она лѣзетъ съ своимъ франкомъ,-- понизила голосъ жена.

Подошелъ докторъ Потрашовъ.

-- Играете?-- спросилъ онъ супруговъ.

-- Да вотъ жена просадила тридцать франковъ

-- Во что играли?

-- Сейчасъ въ лошадки, а давече въ шаръ. Я не знаю, какъ эта игра называется.

-- По-русски называется она -- дураковъ ищутъ.