Под южными небесами

Тетка его и супруги Ивановы стали его поджидать. Ихъ тотчасъ-же окружили мальчики съ корзинками и дѣвочки съ кувшинами и цвѣтами въ рукахъ. Они предлагали конфекты за пять сантимовъ штука, свѣжую воду, фіалки и гвоздику. Лѣзъ рослый блузникъ въ высокомъ картузѣ и совалъ дамамъ связку цвѣтныхъ летучихъ шаровъ. Женщина-торговка въ короткомъ полосатомъ платьѣ и синихъ чулкахъ навязывала яблоки и груши, наложенныя въ корзинѣ.

-- Готово,-- сказалъ докторъ, возвращаясь отъ кассы, потрясая билетами, и повелъ супруговъ въ циркъ.

Пришлось подниматься по деревянной лѣстницѣ въ третій этажъ.

-- Николай Иванычъ, я боюсь,-- проговорила Глафира Семеновна, обращаясь къ мужу.

-- Чего, другъ мой?..

-- А какъ-бы быкъ не вскочилъ къ намъ въ мѣста.

-- Ну, вотъ... Докторъ-же нарочно взялъ для насъ мѣста подальше отъ арены.

Опасалась и докторова тетка, взбираясь по лѣстницѣ съ собаченкой на рукахъ.

-- Я тоже побаиваюсь, но за своего Бобку, чтобы онъ не испугался быковъ,-- сказала она.-- Ревутъ они, эти самые быки?-- спросила она племянника.

-- Безъ малѣйшаго звука, тетушка,-- отвѣчалъ докторъ.-- Да и какой тамъ ревъ можетъ быть слышенъ! Вы посмотрите, какъ публика кричитъ во время представленія. Всякій ревъ заглушится.

Они вошли съ лѣстницы въ мѣста и передъ ними открылась громадная арена безъ крыши, вокругъ которой шли амфитеатромъ мѣста. Въ мѣстахъ уже кишѣлъ народъ. Въ дешевыхъ мѣстахъ виднѣлось множество солдатъ въ кэпи, черезъ скамейки то тамъ, то сямъ перелѣзали мальчишки-подростки. Торчали головы окрестныхъ крестьянъ съ гладко бритыми подбородками. Нѣкоторые изъ этого сорта публики, такъ какъ дешевыя мѣста были на солнцѣ, успѣли уже снять съ себя сюртуки и сидѣли въ однихъ жилетахъ. Дешевые вѣера такъ и мелькали въ воздухѣ. И здѣсь, между скамейками, шныряли продавщицы конфектъ, холодной воды и цвѣтовъ.

Публика все прибывала и прибывала. Взоры всѣхъ были устремлены на выходъ изъ конюшенъ, задрапированный краснымъ сукномъ и національными флагами, откуда должны быть выпущены быки, и на другой, такой-же, также задрапированный, изъ котораго должны показаться тореадоры. Публика отъ нетерпѣнія топала ногами, мальчишки посвистывали въ пальцы и ключи.

Николай Ивановичъ взглянулъ на часы. Было безъ четверти три. Глафира Семеновна навела бинокль и стала смотрѣть въ мѣста. Въ циркѣ былъ весь Біаррицъ. Вотъ супруги Оглотковы. Они сидѣли въ мѣстахъ d'aficionados -- самыхъ дорогихъ, находящихся у самаго барьера и предназначающихся для любителей бычьяго спорта courses Landaises. По правую и по лѣвую сторону отъ нихъ помѣщался кружокъ англичанъ въ шляпахъ съ зелеными вуалями и съ вѣерами. Въ просторной ложѣ (palcos) сидѣла, развалясь въ креслѣ, испанка-наѣздница, поражавшая всѣхъ своей необъятной величины шляпой съ цѣлой пирамидой цвѣтовъ. Она пріѣхала съ французскимъ гусарскимъ полковникомъ. Онъ сидѣлъ противъ нея и держалъ на колѣняхъ открытую большую бомбоньерку съ конфектами. Въ другой такой-же ложѣ находился московскій фабрикантъ Плеткинъ съ своими прихлебателями.

Докторъ Потрашовъ взглянулъ на него и сказалъ:

-- Пріѣхалъ-таки, а я звалъ его -- не хотѣлъ ѣхать. "Что, говоритъ, два воскресенья подъ-рядъ по одному мѣсту слоняться". Должно быть, льстецы уговорили.

Но болѣе всего были заняты русскими мѣста въ balconcillo, гдѣ помѣщались и супруги Ивановы съ докторомъ и его теткой.

Николай Ивановичъ прочелъ крупную надпись названія мѣстъ, гдѣ сидѣла ихъ компанія, и сталъ повторять его:

-- Бальконцилло, бальконцилло... Какъ-бы не забыть. Хорошее, круглое слово... Его хорошо въ письмо ввернуть, когда буду писать отсюда знакомымъ,-- сказалъ онъ.

-- Это по-испански. Здѣсь всѣ мѣста въ циркахъ называются по-испански. И въ Байонѣ, и Фонтарабіи,-- замѣтилъ докторъ.

-- Вотъ оттого-то я его и запоминаю. Пріятно въ письмѣ испанское словечко ввернуть.

Въ значительно уже заполонившей мѣста публикѣ постукиванія ногами все усиливались и усиливались и, наконецъ, превратились въ страшный громъ. Кромѣ каблуковъ, пошли въ ходъ палки. Мальчишки и подростки начали свистать въ пальцы и свистульки. Вынули и взрослые изъ кармановъ свои ключи и засвистали въ ключи. Женщины въ дешевыхъ мѣстахъ начали махать платками. Нетерпѣніе было полное. Всѣ требовали, какъ можно скорѣй, представленія, но двери задрапированныхъ выходовъ изъ конюшенъ и уборныхъ артистовъ попрежнему были заперты. Крики и свистъ превратились во что-то ужасное. Бобка на колѣняхъ тетки доктора Закрѣпиной сначала жалобно залаялъ, а потомъ началъ выть. Старуха не знала, какъ и успокоить собаку.

Но вотъ грянулъ военный оркестръ. Онъ игралъ какой-то маршъ. Публика сначала немного поутихла, но тотчасъ-же начала подпѣвать въ тактъ подъ музыку и въ тактъ-же стучала палками въ деревянный полъ мѣстовъ.

-- Въ родѣ ада какого-то,-- замѣтилъ Николай Ивановичъ.

-- Погодите, то-ли еще будетъ, когда представленіе начнется!-- отвѣчалъ докторъ.-- Теперь зрители только нетерпѣніе выражаютъ, а потомъ будутъ восторгъ выражать.

Но вотъ дверцы изъ актерскихъ уборныхъ отворились и публика замерла.

XXVIII.