Под южными небесами

Пройдя мимо мужа и доктора, Глафира Семеновна съ улыбкой перешла черезъ плитный тротуаръ и стала спускаться на песокъ. Толпа хлынула за ней и стала также спускаться на песокъ. Тѣснились фотографы-любители съ ящичками, стараясь не отступать отъ нея. Одинъ тощій и длинный молодой англичанинъ въ бѣломъ цилиндрѣ даже не пошелъ по лѣстницѣ, а прямо спрыгнулъ съ тротуара на песокъ. Николай Ивановичъ и докторъ также поспѣшили на отмель. Николай Ивановичъ столкнулъ съ ногъ даже поваренка, продающаго изъ плетеной корзинки сладкіе пирожки. Спѣшила и старуха Закрѣпина за Глафирой Семеновной. Собаченкѣ Бобкѣ кто-то наступилъ на лапу и онъ визжалъ.

-- Какъ за испанской наѣздницей бѣгали, такъ и за женой бѣгутъ...-- впопыхахъ говорилъ Николай Ивановичъ.-- Ну, чѣмъ она могла такъ прельстить? Вѣдь до сихъ поръ на нее и вниманія-то никто не обращалъ.

-- Новизна...-- коротко отвѣчалъ докторъ.

Старуха Закрѣпина совала ему въ руки визжавшую собаку и говорила:

-- Подержи хоть пса-то! Видишь, я не могу... Я падаю на этомъ глубокомъ пескѣ.

Глафира Семеновна подошла къ самой водѣ, обернулась, улыбнулась и сбросила съ себя плащъ на руки беньера, очутившись въ красномъ купальномъ костюмѣ. "Délicieux"... послышалось около Николая Ивановича и мгновенно въ разныхъ мѣстахъ щелкнули пружинки фотографическихъ аппаратовъ.

-- Готова карета. Вляпалась дура... Впрочемъ, того хотѣла...-- проговорилъ онъ вслухъ.

-- Чего вы сердитесь!-- взялъ его докторъ за руку.

-- Тутъ, батенька, такое происшествіе совершается, что сердиться мало. Надо волкомъ выть.

Беньеръ, между тѣмъ, подалъ руку Глафирѣ Семеновнѣ и она побѣжала на встрѣчу волнѣ. Когда волна достигла ихъ, онъ ловко обернулъ Глафиру Семеновну задомъ къ волнѣ и волна покрыла ихъ. Когда волна разбилась въ мелкія брызги, мужъ увидалъ, что жена его была буквально въ объятіяхъ беньера. Она не могла удержаться на ногахъ и беньеръ долженъ былъ поддержать ее.

-- Корова... Рада ужъ облапить мужчину...-- прошепталъ Николай Ивановичъ, негодуя на жену.-- За шею... Руками за шею... Ахъ, срамница!

"И вѣдь не взяла себѣ въ беньеры старика, какъ говорила вчера, а выбрала себѣ самаго что ни на есть молодого ухаря въ шляпѣ на бекрень", злобно проносилось у него въ головѣ.

Набѣжала вторая волна, третья, четвертая Набѣжала вторая волна, третья, четвертая. Глафира Семеновна подпрыгивала и махала изъ воды рукой мужу и доктору.

-- Господи! Да неужели это она публикѣ рукой машетъ? Каково нахальство!-- воскликнулъ Николай Ивановичъ.

-- Намъ, намъ... Успокойтесь,-- говорилъ докторъ. -- Вѣдь и тетка моя машетъ ей зонтикомъ. Видите?

Налетѣли еще четыре-пять волнъ, окатили Глафиру Семеновпу, и она начала выходить изъ воды, держась за руку беньера. Она шла медленно. На нее направились всѣ бинокли и опять щелкнули шалнеры фотографическихъ аппаратовъ. Снимались вторые снимки съ нея.

-- Боже мой! Она въ брилліантовыхъ браслетахъ! Точь-въ-точь какъ та испанка-наѣздница. Съобезьяняичала таки!-- опять воскликнулъ Николай Ивановичъ.

Глафира Семеновна вышла изъ воды, но плащъ накинула на себя не вдругъ, хотя беньеръ и подскочилъ къ ней съ плащемъ. Ей почему-то понадобилось поправлять волосы, выбившіеся изъ-подъ берета. Толпа созерцала ее. Раздавались сдержанные аплодисменты. Видимо, что это было ей пріятно, и ей хотѣлось улыбнуться, но она старалась скрыть улыбку и закусила нижнюю губу.

Но вотъ плащъ накинутъ, Глафира Семеновна закуталась въ него и пошла по песку, направляясь къ раздѣвальнымъ кабинетамъ въ сопровожденіи фотографовъ-любителей. Николай Ивановичъ и докторъ съ Закрѣпиной также шли за ней.

-- Отличилась...-- проговорилъ ей вслѣдъ мужъ.

На Пляжѣ ее опять встрѣтили легкими аплодисментами.

-- Точь-въ-точь, какъ испанка-наѣздница!-- говорилъ мужъ доктору.

-- Да вѣдь здѣсь почти всѣхъ молодыхъ дамъ встрѣчаютъ и провожаютъ, которыя купаются въ первый разъ на Пляжѣ,-- отвѣчалъ докторъ.

Глафира Семеновна скрылась въ корридорѣ раздѣвальныхъ кабинетовъ.

XXXIV.

Черезъ четверть часа Глафира Семеновна вышла изъ раздѣвальныхъ кабинетовъ на Плажъ уже одѣтая. Мужъ ея попрежнему былъ съ докторомъ и старухой Закрѣпиной. Мужъ встрѣтилъ Глафиру Семеновну суровымъ, нахмурившимся взглядомъ, а она, напротивъ, улыбалась ему, но улыбалась какъ-то виновато. Чтобы сказать что-нибудь, она сказала:

-- Выкупалась.

-- Видѣли-съ,-- отвѣтилъ супругъ, еще болѣе хмуря брови.

-- Молодцомъ, совсѣмъ молодцомъ,-- похвалилъ ее докторъ.-- Признаюсь, я не ожидалъ отъ васъ такой храбрости для перваго раза. Обыкновенно робѣютъ...

-- Не понимаю, зачѣмъ робѣть!-- отвѣчала Глафира Семеновна.-- Беньеръ такой надежный... сильный, какъ слонъ. Этотъ всегда удержитъ, если что-нибудь...

-- Видѣлъ-съ и беньера...-- пробормоталъ Николай Ивановичъ.-- Даже черезъ-чуръ надежный.

-- Но знаешь, я не выбирала. Такой попался. Я спросила себѣ беньера у дѣвушки, которая прислуживаетъ -- онъ и подошелъ. Знаешь, онъ должно быть испанецъ... Что онъ мнѣ говорилъ -- я рѣшительно ни одного слова не поняла.

-- Ничего я не знаю, да и знать не хочу.

Николай Ивановичъ отвернулся отъ жены.