Под южными небесами

-- "Вчера въ нашемъ прекрасномъ уголкѣ -- Біаррицѣ случилось небывалое печальное происшествіе, жертвою котораго сдѣлался одинъ крупный русскій коммерсантъ Николай де-Ивановъ, изъ Петербурга, вотъ уже около двухъ недѣль проживающій у насъ съ своей красивой супругой Глафирой де-Ивановой"...

-- Вотъ видишь, значитъ и про меня есть...-- проговорила Глафира Семеновна, вспыхнувъ отъ удовольствія.

-- Позвольте... не перебивайте,-- остановилъ ее докторъ и продолжалъ:-- "."Мадамъ Глафирой де-Ивановой, давно уже замѣченной по своей граціи среди дамскаго цвѣтника, украшающаго нашъ Гранъ-Плажъ. Нашего гостя Николая де-Иванова во время его купанья въ морѣ ударило въ лицо, какъ онъ самъ разсказываетъ, большимъ кускомъ дерева".-- Большимъ полѣномъ, бревномъ -- вотъ какъ можно перевести...-- пояснилъ докторъ.-- "Послѣ чего осталась опухоль съ кровянымъ подтекомъ, который мы сами имѣли возможность наблюсти. Случай этотъ небывалый въ Біаррицѣ. Монсье Николай де-Ивановъ купался одинъ безъ беньера и, по его словамъ, такъ былъ ошеломленъ ударомъ, что не замѣтилъ, какъ выброшенное волной дерево уплыло назадъ въ море".

-- По моимъ словамъ... Никогда я ничего подобнаго никому не разсказывалъ, что я не замѣтилъ,-- проговорилъ Николай Ивановичъ.

-- Да ты и не могъ что-либо замѣтить, коли никакого бревна не было,-- отвѣчала Глафира Семеновна и воскликнула:-- Господи! можетъ-же быть такой переплетъ!

-- Слушайте, слушайте...-- перебилъ ее докторъ.-- "Поиски бревна на Большомъ и другихъ Плажахъ не увѣнчались успѣхомъ. Рыбаки, выѣзжавшіе въ море, также не видали бревна, поэтому есть основаніе полагать, не получилъ-ли господинъ де-Ивановъ ударъ отъ электрическаго угря, водящагося на извѣстныхъ глубинахъ нашего залива. Эти догадки дѣлаютъ и ученые зоологи, проживающіе въ Біаррицѣ".

-- Вотъ тебѣ, вотъ!-- воскликнула Глафира Семеновна, указывая на мужа.-- Газета прямо говоритъ, что ты врешь насчетъ бревна.

-- Нѣтъ, газета не говоритъ, что я вру, а она хочетъ все свалить на электрическаго угря,-- отвѣчалъ тотъ.-- Правильно я, докторъ?

-- Вообще это чортъ знаетъ, что такое!

Докторъ развелъ руками.

-- Ну, угрь, такъ угрь. Пусть будетъ электрическій угрь. Угрь даже лучше,-- сказалъ Николай Ивановичъ.

-- Меня забавляетъ, какъ онъ это самоувѣренно говоритъ!-- пожала плечами супруга.-- И что меня бѣситъ -- при насъ. Пойми ты, что вѣдь ни бревна, ни угря не было. Ахъ, какой глупый! Нѣтъ, ты это нарочно.

-- Ну, нарочно, такъ нарочно. Ну, пускай ничего не было. А если ужъ толкуютъ и въ печать попало, то пусть толкуютъ обѣ угрѣ. Я и самъ теперь буду разсказывать объ угрѣ и ты говори объ угрѣ,-- обратился Николай Ивановичъ къ супругѣ.

-- Ничего я не стану разсказывать! Вотъ еще, стану я врать! Буду всѣмъ говорить, что ничего не знаю, ничего не видала и тебѣ не вѣрю. Пожалуйста, и ты меня не впутывай. Видишь, я здѣсь на какомъ счету,-- сказала та и, обратясь къ доктору, спросила:-- Ну, что-жe дальше-то, докторъ? Читайте.

-- Да больше ничего. Все. Вотъ вамъ газета. Возьмите себѣ на память этотъ водевиль.

Докторъ сложилъ газету и положилъ на столъ.

-- И про меня больше ничего?-- допытывалась Глафира Семеновна.

-- И про васъ ничего.

Она немного надулась.

-- Странно... Я думала, что онъ о моемъ купаньѣ что-нибудь упомянетъ, о моихъ купальныхъ костюмахъ. Про испанскую наѣздницу здѣсь писали-же...-- проговорила она.-- Скажите, эта газета здѣшняя, біаррицкая?

-- Мѣстная.

-- Ну, такъ обо мнѣ будетъ еще въ парижской газетѣ корреспонденція. Я не говорила вамъ развѣ, докторъ, что ко мнѣ приходилъ корреспондентъ изъ газеты "Ле Ванъ де Пари?"

-- Не къ тебѣ онъ приходилъ, а ко мнѣ, насчетъ моего глаза,-- перебилъ ее супругъ.

-- Будетъ, будетъ въ парижской газетѣ обо мнѣ корреспонденція,-- хвасталась Глафира Семеновна доктору.

Докторъ поднялся.

-- Ну, я на Плажъ. До свиданья. Надѣюсь увидѣться тамъ съ вами,-- сказалъ онъ и, подмигнувъ Глафирѣ Семеновнѣ, прибавилъ:-- У васъ сегодня будутъ соперницы. Пріѣхали какія-то двѣ американки и будутъ сегодня купаться въ первый разъ. Ужъ вчера объ нихъ въ Казино былъ разговоръ.

-- Американки? Воображаю!... Миноги... Онѣ всегда тощи, какъ миноги!-- презрительно проговорила Глафира Семеновна вслѣдъ удалявшемуся доктору и самодовольно посмотрѣла въ зеркало на свой округлый станъ.

XLVI.