Под каблуком у Золушки

И несколько часов к ряду блуждая по сказочно красивому саду с прудиками и галереями, цветущими каскадами, стенами, тоннелями всех оттенков облетающего сиреневого и набирающего силу белого Кайрат думал только о том, где он ошибся.

В лимузине самый первый раз? Или в туалете самолёта, пока весь салон спал? Роберта подозрительно долго проторчала там, когда он уже вышел.

Оглядываясь по сторонам в толпе восхищённых японцев, он видел только детей. Черноволосых, с раскосыми тёмными глазками, смеющихся и плачущих, в колясках и на руках, сосущих пальцы, ковыряющихся в носу, со складочками на пухлых ножках и ямочками на ручках.

— Хай! — крикнул мальчик лет двух, на которого Кайрат слишком засмотрелся.

— Хай! — помахал ему Кайрат, решив, что он с ним поздоровался.

Весело смеясь малыш подобрал что-то с пола и косолапя побежал за мамой.

— Что значит «хай»? — спросил он Роберту, которая, не переставая что-то снимала, словно надеялась унести в памяти телефона с собой эту красоту.

— Хорошо, — перевела она и задержалась, чтобы сфотографировать тысячную гроздь душистых цветов. От их пьянящего аромата у Кайрата шумело в голове, а может это от ощущений, которые он не мог понять, настолько они оказались новыми и болезненными.

Девушка, которую он любил беременна не от него. Девушка, которую не любил — от него. Словно кто-то взял коробку с его судьбой и как ящик с конструктором хорошенько потряс. И всё в ней перепуталось. Всё стало неправильно. Его родители живы и его не бросали. Он подумал даже жениться на Оксанке, чтобы воспитывать чужого ребёнка, но его ребёнок будет расти без отца или с каким-то чужим дядей. Почему-то всплыл перед глазами образ мерзкого престарелого художника.

— Ты спала с этим Маурицио? — спросил он громко у залезшей в кусты карминного рододендрона Роберты.

И какие-то две русские пожилые туристки оглянулись на него, уже пройдя мимо.

— Я не спала с Маурицио, — вернулась на тропинку Роберта.

— А он с тобой?

— Кай! — она была до обидного равнодушна, когда у него взрывался мозг от невозможности принять эту новость. — Я ничего у тебя не прошу. Ни жениться, ни усыновлять его. Даже любить его не обязательно.

— Тогда я ничего не понимаю. Зачем? Зачем ты так старалась забеременеть?

— Потому что я люблю тебя. Я тысячу раз говорила тебе это, но ты меня не слышишь. И раз уж я не смогла удержать тебя, у меня будет свой собственный Кай, такой же славненький и чуточку раскосый, — она улыбнулась очередному пробегавшему мимо ребёнку. — Не видела детей милее, чем японские.

— Роб, ты не любишь меня, — он стервенел от её лжи.

— А ты знаешь, как любят? — вздёрнула она свой носик с вызовом.

К счастью, он знал. Может быть, никогда настолько не ценил этого как сейчас, никогда не понимал, как ему это было важно и дорого, но знал.

— А ты? — он смотрел на неё сверху вниз.

— У меня были мама и папа. Особенно отец. И благодаря ему я знаю, как любят по-настоящему.

— Зачем же ты сама заведомо лишаешь этого своего ребёнка?

— Я не лишаю. Я верю, ты одумаешься и вернёшься. Пусть не сразу. Пусть не сейчас. Но это чувство будет тянуть тебя к нам, где бы ты ни был, с кем бы ты ни был. И однажды ты вернёшься. А мы будем ждать, — она улыбнулась. — И, кстати, ты пока никуда не ушёл с той самой минуты как узнал. И, если мы не хотим опоздать на корабль — нам пора.

Глава 10

ОКСАНА

Дни стали похожи один на другой как камни в старых чётках. Она перебирала их медленно и упрямо, и, если бы не работа, то не различала бы пятницы и понедельники, а если бы не растущий живот, то не была бы уверена, что шёл не один и тот же день, просто очень длинный.

Деревья уже покрылись молодой зеленью. Чудесный весенний вечер. Она возвращалась домой с работы, стараясь идти как можно медленнее. Потому что надо гулять, потому что впереди выходные, которые она не знала, чем занять, а ещё потому, что Кайрату сегодня исполнилось тридцать.

Он так много всего планировал к тридцати. Почему-то он считал этот возраст для себя переломным. Словно жизнь его каким-то образом разделится на «до» и «после», и этот экватор пройдёт именно по этой отметке.

К тридцати он планировать выкупить «Савой», к тридцати рассчитывал заработать много денег, к тридцати хотел жениться.

«Если он улетел с Робертой в Токио именно к своим тридцати, то именно на ней он и женится», — решила Оксана для себя. И даже не возненавидела его за это. Он всегда был с ней честен. И в его двадцать шестой день рождения он посвятил её в свои планы.

Его двадцать шестой день рождения они провели вместе.

Он приехал с утра. В такую рань, что на улице ещё стоял густой туман, а заспанная Оксанка едва двигалась. Не выспавшаяся и всклокоченная она плохо соображала, хотя знала, что он приедет. Редкий случай, когда он накануне позвонил и узнал какие планы у неё на завтра. И она отпросилась с работы, сославшись на личные дела. Но ждала Кайрата как обычно только к вечеру. Правда, всё равно разволновалась и всю ночь не могла уснуть.

А он приехал в такую рань.

— Девочка моя, просыпайся! — поймал он её у двери, упавшую досыпать у него на груди.