Читаем Под каждой крышей свои мыши полностью

Пожалуй, больше всего Яну мучало воспоминание о таком моменте: во время аутодафе 4-го сентября, когда их обьяснение с Б.Д. подходило к концу, доведенная до последнего предела она произнесла, дрожащим голосом: "Ладно, Брик, с меня довольно..." И тут oнa поймала его взгляд - в нем читалось глубокое удовлетворение вампира, вкусившего наконец крови своей жертвы. Б.Д. издал краткий стон, удовлетворенно вздохнув. "Да он испытывает наслаждение, равносильное сексуальному оргазму! -- осенило ee. -- Бежать отсюда, и поскорее!" Kaк только Мартин узнал о выходке Брика, то в ярости побежал к нему в кабинет, намереваясь дать ему по морде. Яне удалось его удержать: "Стоит ли попадать в тюрьму из-за этой скотины? Подумай о своем ребенке!" В таком состоянии она своего супруга еще не видела: Мартин разговаривал сам с собой, и когда Аллан- бухгалтер с 5-го этажа поднесла ему журнал для самозаписи на прием к Директору, Мартин бормотал, что так он этого не оставит и что это сексуальное домогательство чистой воды и харассмент. Аллан, благоволившая к Яне, округлила глаза, но из деликатности ничего не спросила. На встречу с директором Мартину удалось записаться на 12 сентября, 9:00. В Америке полагалось готовиться к подобным визитам, фиксируя события на бумаге. Накануне встречи Мартин оставил секретарю директора описание вышеизложенной истории и следующее послание.

8 сентября 2003.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман