Под кожей – только я

Советнику старого мессера понадобился не один десяток лет, чтобы отточить мастерство плести паучьи сети. Бесконечные интриги генералов и политиков, жадных до денег и власти, уже не занимали его как прежде, не будоражили мозг, не заставляли уставшее сердце биться чаще. Оставался лишь ледяной рассудочный страх, что смерть принесет не облегчение, а неизбывное однообразие, что он будет навечно замурован в своем обессилевшем, иссохшем теле, слепом, глухом, бесчувственном. Вечная серость. Безнадежный цвет, который вызывал мучительное содрогание. Уже не далек тот день, когда разум, которым он всегда так гордился, отступит, побежденный, перед неумолимым нашествием серого. Но пока он все еще в игре. И в рукаве по-прежнему припрятана пара козырей. Мысли об этом маленьком волчонке, которого он давно сбросил со счетов и который невесть откуда появился в самый непредвиденный момент и спутал все карты, царапали холодный мрамор разума Штефана Юнга, советника легендарного мессера Манфреда Вагнера, в сравнении с которым его отпрыски казались пигмеями.

В один из сумрачных ноябрьских дней, когда, казалось, солнце так и не поднялось над горизонтом, чтобы развеять лиловые сумерки, раздался легкий стук и в кабинет проскользнул чопорный камердинер. Лука оторвался от чтения и навострил уши. Советник Юнг, едва не впавший в летаргический сон за партией в шахматы, двумя пальцами, как дохлую рыбу, приподнял с серебряного подноса запечатанный конверт с черной окаемкой. Камердинер, склонившись, бесшумно удалился. Быстро пробежав послание, старый советник уронил лист на ломберный столик и задумался.

— Что-то случилось?

— Мессер мертв.

— Что?!

Лука бросился к столику и схватил письмо. Строки прыгали у него перед глазами: «… скоропостижно скончался… сердечный приступ…».

— Этого просто не может быть, — прошептал потрясенный Лука, пытаясь припомнить, когда видел мессера в последний раз — два или, может, три дня назад? — И что же теперь будет?

— Как раз здесь все предельно ясно. Вольфганг станет регентом — по крайней мере, до совершеннолетия Тео. Надо признать, он пользуется большой поддержкой во властных кругах. Даже представители враждующих кланов сходятся во мнении, что он — правитель с государственным мышлением. И, главное, договороспособный. Подчиняющийся доводам разума дипломат, а не хвастливый, подверженный внезапным вспышкам гнева солдафон, каким был его распрекрасный братец. Так что, полагаю, его назначение не вызовет никаких споров. Даже ханьская принцесска его поддержит, чтобы удержать Северное море.

— Но… Вольф всегда говорил, что не мыслит себя в роли мессера.

Советник Юнг усмехнулся.

— Он давно вынашивал идею государственного переворота. Полагаю, именно он стоит за похищением наследника.

— Что?..

— А как иначе объяснить, что похитителям удалось благополучно миновать все посты охраны, а потом несколько месяцев водить за нос ищеек и полицию? Эти глупцы просто следовали его инструкциям, пока Тео не соблазнил их шансом сорвать куш. Скорее всего, Тео о чем-то догадывался, поэтому и воспользовался шансом ускользнуть из Ганзы. Полагаю, и тебе не стоит возвращаться во дворец.

— Мне? Но я никогда ни на что не претендовал. И не собираюсь. Все, о чем я мечтаю, — поскорее вырваться из дворца и забыть всю эту семейку. И Вольфу прекрасно это известно — даже трех амбалов приставил, чтобы я не сбежал.

— Сегодня не претендуешь, а завтра… В мире нет ничего, в чем можно было бы быть твердо уверенным, кроме собственной смерти.

Лука метался по кабинету, а советник старого мессера напряженно обдумывал что-то.

— Пожалуй, я помогу тебе, чтобы внести некоторую сумятицу в планы Вольфа. А пока извещу его, что ты до глубины души потрясен случившимся и побудешь до похорон здесь, со мной.

Разыскать специалиста, который не только извлечет микрочипы с датчиками биометрии и слежения, но и запараллелит несколько датчиков, чтобы отправить их в разные концы страны, обладая связями советника мессера, пусть и вышедшего в отставку, оказалось не так уж сложно.

— Занятная вещица, — задумчиво произнес советник Юнг, рассматривая микрочип. — Несколько лет назад мы горячо поспорили с Вольфом насчет правомерности их массового использования. И в то время хост мессера выступал ярым противником этой технологии. Как видно, он изменил свои взгляды. Знаешь, в чем принципиальное отличие от айдибраса?

— Что нарушителей режима можно мгновенно вырубить ударом тока?